Призраки прошлого (черновик)
Шрифт:
— Я-йа… Я-йа…
— Вот видишь, — прекратив беспомощные попытки артикуляции, оборвала Кейна я. — Мне не сложно, правда. Всего лишь несколько мгновений и… — Я прикоснулась к виску. — И никакого волнения. Соглашайся, иначе, видят Духи, я взломаю твою защиту сама! Ты же сам мне потом благодарен будешь.
Парень моргнул пару раз — я видела по глазам, что там, где-то в глубине мозга, появились слабенькие попытки начать-таки думать — и покосился на Магистра.
Я поняла все мгновенно, даром что зевала.
—
— А?
Не хотелось лишний раз шевелить языком, но я все же нашла в себе силы объяснить. Иначе мы бы просто потеряли еще уйму времени на бесполезные выяснения, кто тут главнее.
— Я не могу работать в присутствии постороннего, вы оба слишком взволнованы и перекрываете друг друга, я могу сбиться и… — Мне даже улыбаться или использовать свой фирменный взгляд не пришлось.
Магистра как ветром сдуло.
Хех, и он даже не вспомнил, что является Мастером Защиты — и от ментальных воздействий в том числе.
Рассвет за окном давно уже перешел в яркий, солнечный день. А мне будто горсть песка в глаза насыпали, да и голова раскалывалась.
Ох, чуяла же, что не стоит пить вино, принесенное Уром" за встречу". Давно можно было уяснить, что брать еду можно только из рук "своих". Уж Айк-то точно никогда гадости не предложит.
Кейн выдохнул и, видимо, отчаявшись, опустил голову.
Я провела ладонью по лицу, снимая остатки сна. А то примусь зевать в самый неподходящий момент.
Невнимательный менталист, едва разлепивший глаза, вряд ли внушит доверие.
— Не волнуйся, ты даже ничего не почувствуешь. — Потянулась к повязке. — Помнишь, УфеЭзедра успокаивала Виру перед экзаменом? Ей не было больно. И тебе не будет.
Вообще-то, это обычно не практикуется, Мастер должен уметь сам справляться с собой, иначе грош ему цена — Мастер духа не всегда обитает под боком. Но с Вирой случай особый. Ее Высокий Дар блокировал ее силы тем больше, чем тщательнее страдалица пыталась взять себя в руки. Такое бывает иногда — замкнутый круг внутри мага, с которым можно справиться только хитростью или с помощью постороннего вмешательства. А в этом году только перешла на третий курс, совсем ребенок еще, которого собственный Дар приводит в ужас.
— Что ты как с ребенком… — горько выдохнул изобретатель, повторяя мою мысль, и взлохматил волосы.
Замерев от неожиданности, я посмотрела ему в глаза.
— Ты что это, придуривался что ли?
Или я совсем плохо соображаю после праздника жизни накануне, или нормальному человеку логику этого странного существа просто не понять в силу, опять же, логичности первого и замысловатости завихрений второго.
Однокурсник печально вздохнул. Глаза у него стали, как у грустной обезьянки, полной веры в доброту человечества.
— Я не могу себя контролировать. Ты… Ты пока тут
Ну, да, последний аргумент особенно убедителен.
Жаль мне тебя, Кейн. Придумывал бы всякую всячину спокойно в темной комнате, никого не трогал. Жил себе спокойно. Так нет же, вытащили на свет, одели в неудобную колючую парадную форму, так еще и говорить заставляют.
— Вы готовы? — раздался из-за двери скучающий голос секретаря. — Почти все собрались, так что скоро ваш выход.
У Кейна на голове волосы встали дыбом от ужаса, а лицо вновь потеряло следы разума.
Мне захотелось прибить этого ИльмоФасара, но он, к глубочайшему моему сожалению, уже ушел.
— Стой, не шевелись. Я сейчас все сделаю.
Повязка перекочевала во внутренний карман.
Я прикрыла глаза, настраиваясь.
Вот, в темноте что-то шевельнулось. Блеснула чешуя и перед глазами появилась треугольная змеиная морда — чуть-чуть расплывчатая, словно в мареве жаркого дня, но вполне стабильная.
Уж на такое-то действие, как простейшее внушение спокойствия, меня хватить должно.
— Ция…
Кто-то подергал меня за рукав.
Я неторопливо открыла глаза, осматриваясь. Сквозь призму магии мир выглядел совсем иначе. Строже, холоднее.
Плавно перевела взгляд вниз.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась я у стоящего на коленях Кейна.
Тот держал меня за руку, так что я чувствовала, как трясутся его пальцы, и дрожал всем телом. Но смотрел, тем не менее, мне прямо в лицо.
— Ция… Я прошу тебя, я хочу сам… Понимаешь, если я сейчас сбегу… А использовать твой метод — это все равно, что сбежать… Я потом никогда не смогу повторно… нет… Ция… Я… я умоляю тебя…
Я поджала губы и, выдернув руку, отвернулась.
— Как хочешь. Но остальное — твои проблемы.
Миг — и он уже подлетел ко мне, словно на пружине. Благодарно пожал плечо (вернее, потряс его, а вместе с ним и всю меня).
— Так… — вымолвила я, ощупывая комнату взглядом. Где-то здесь лежала щетка для одежды. И расческа. — Пришло время для последнего штриха.
Багровая драпировка внушала вольные ассоциации с реками крови, а уж в комплекте с нашими алыми камзолами и вовсе — блеск. Во вкусе оформителям не откажешь, да.
На сцену — этакое возвышение в двадцать сантиметров, я вывела изобретателя под руку, чувствуя себя чем-то вроде костыля. Ноги у Кейна заплетались, руки не слушались, а камзол все норовил встопорщиться на спине.
Хм, надеюсь, я все-таки поступила правильно, прислушавшись к просьбе однокурсника. В таком состоянии будет хорошо, если его срубит еще на теоретической части. Во время практического представления он может поднять в воздух целый корпус.