Призраки в Берлине
Шрифт:
– Нет, Генрих, нет. Только не это!
Но было уже поздно.
Выстрел в фюрербункере услышали только те, кто находился в непосредственной близости от комнаты номер 5. Они и открыли первыми дверь, которую за считанные секунды до этого разблокировал Мюллер.
Через 40 минут после выстрела, выполняя последнюю волю Гитлера, вся верхушка обитателей фюрербункера поднялась по лестнице наверх, к выходу в сад рейхсканцелярии, чтобы отдать последние почести объятому пламенем праху своего вождя.
К этому времени Раттенхубер уже удалил из главного бункера всю без исключения охрану, а сам вместе
Миновав освобождённый от свидетелей переход между фюрербункером и форбункером, два солдата с носилками оказались в помещении лазарета. Регулярный вынос умерших из госпиталя стал уже настолько привычным для всех зрелищем, что на очередного беднягу никто и внимания не обратил. Носилки были поставлены у стены в дальнем крыле подвала. Рядом с «умершим» остались дежурить два человека Таллера со стимулирующими инъекциями наготове.
Половина дела была сделана.
16.45 Угол Вильгельмштрассе и Фоссштрассе
– Колесов, настал твой час, - пафосно сказал Таллер, похлопывая его по плечу.
Они стояли в тёмном подвале над бункером, и в отблесках пламени лицо Таллера напоминало Мефистофеля в какой-то адской опере.
– Ты хорошо запомнил, что должен передать? – в который раз спросил Таллер.
– Да. Только я не совсем понимаю…
– Чего ты не понимаешь?
– Я не понимаю, мы захватываем Гитлера или, наоборот, спасаем его?
Таллер рассмеялся в ответ.
– А для чего ты идёшь на наши позиции, дурачок? Чтобы вывезти этого злодея отсюда. Какие могут быть сомнения?
– Почему сами немцы нам в этом помогают? Какой им смысл выдавать Гитлера?
– Хорошо, я тебе объясню. Только под большим секретом, хорошо? Мюллер – наш человек. Ты понимаешь?
– многозначительно намекнул Таллер. Благодаря своему положению, он один сумел проделать для нас огромную работу. Нам осталось самое малое – быстро эвакуировать тело этого мерзавца из бункера.
Колесов где-то читал, что по одной из исторических версий Мюллер работал на советскую разведку, однако верил в это с трудом. Он считал это чем-то из области фантастики. Однако, теперь Талль неожиданно подтвердил правдивость этой версии. А можно ли верить самому Таллю? – задумался он. А что, если он, действительно, бывший эсэсовец, и в прошлое отправился только ради того, чтобы спасти Гитлера? Ведь Алексей в своих руках держал его досье. Почему он не поверил своим глазам? Наверное, потому, что это тоже показалось ему фантастикой, каким-то уж слишком перекрученным сюжетом. В реальной жизни он знал Талля как своего начальника, который платил ему зарплату. Всё остальное Колесов считал паранойей. И теперь, стоя в горящем подвале бункера, его не покидало ощущение, что он по уши погрузился в эту паранойю.
– А этот генерал Монке? Он
– Мюллер использует его вслепую. Он заставил Монке поверить в реальность его плана прорыва. А на самом деле – это ловушка. Но об этом знаем только мы с тобой и больше никто.
Колесов стоял напротив пролома в стене, через который ему предстояло выйти на Фоссштрассе. У него за пазухой был флаг парламентёра, рукописный план Монке и записка от Таллера. Он уже изготовился вынырнуть на улицу, когда Талль еще раз проинструктировал его:
– Запомни, самое главное – это сообщить им о «Семёне». Пусть они первым делом свяжутся с военной разведкой. Там знают, кто такой Семён.
– Я понял, - ответил Алексей и прошмыгнул в дыру.
Не считая двух горящих штабных легковушек, правительственная Фоссштрассе была абсолютно пуста. Колесов побежал в сторону противоположного здания, то и дело перепрыгивая через разбросанные по асфальту горящие головешки. За своей спиной он услышал голоса бегущих сзади людей. Оглянувшись, он увидел сзади ту самую влюблённую парочку, которую он застал в туалете. Они перебегали улицу, взявшись за руки, при этом были сильно пьяны и смеялись от каждого взрыва. Перейти вслед за Колесовым Вильгельмштрассе влюблённым было не суждено. Снаряд упал на угол дома, у стены которого они решили ещё раз поцеловаться.
Когда дым над мостовой рассеялся, парочки уже не было.
Красивая смерть, подумал Алексей.
Сады на противоположной стороне улицы, как предупредил его Монке, были пристреляны, поэтому ещё у самой ограды Колесов поднял над головой развёрнутый кусок белой материи. Демонстрируя свой флаг, он медленно вошёл во двор.
– Кам цу мир, - закричали ему откуда-то.
Колесов не знал, в какую сторону идти дальше и замялся на месте.
– Кам цу мир, - повторили снова.
На этот раз он определил, откуда шли команды, и двинулся по направлению к одинокому дереву в саду. Не дойдя до него нескольких метров, он был схвачен чьей-то рукой и с силой затянут в ближайший подъезд.
– Никакого Семёна они не знают, - положив трубку оперативной связи, сказал полковник Клименко, принимая у себя в комнате Колесова.
– Его знают только в Москве, в штабе РазведУпра. Надо связаться с Москвой, - Алексей точно повторил заученный по требованию Талля текст.
– Может, мне самому Сталину позвонить? У вас у самого есть какие-то соображения насчет этого Семёна?
Кто прятался за этим кодовым именем Алексею было неизвестно. Судя по рассказу Талля, это мог быть сам Мюллер. Но если он назовёт это имя, то кто ему поверит? Он и сам в это не верил.
– Я не знаю, - ответил Алексей.
– Кем вы уполномочены на переговоры?
– Этого человека вы все равно не знаете.
– Нам все поголовно известны. Назовите имя.
– Талль. Если это о чём-то вам говорит, - с лёгкой улыбкой ответил он.
– Может быть, Таллер? – сразу уцепился Клименко.
– В бункере его, действительно, называют Таллер, но я знаю его как Талля.
Клименко извлёк из своего стола толстый альбом, быстро его пролистал и на нужной странице протянул Колесову: