Призраки

Кинг Стивен

4. БЕНТ И ДЖИНГЛС

Вечером двадцать четвертого июля, через неделю после исчезновения Давида Брауна, Трупер Бентон Роудс выезжал из Хейвена около восьми часов вечера на полицейской машине. Рядом с ним сидел Питер Габбонс, известный друзьям-офицерам как Джинглс. Сгущались сумерки. Не метафорические сумерки, а вполне реальные. Бент Роудс вел машину, а перед глазами его все стояла только что увиденная картина: множество лежащих вперемешку оторванных рук и ног, хотя от отлично знал, кому они принадлежат.

Прекрати думать

об этом, - приказал он себе.

Хорошо, согласился его мозг, но думать не прекратил.

– Попытайся все же связаться по рации с Троей, - попросил Бент напарника.

Джинглс нажал на кнопку и попытался вызвать участок, но, кроме легкого потрескивания, ничего не было слышно.

Бент вел машину со включенными фарами на скорости семьдесят миль в час. Странно, почему в районе этого чертова Хейвена не работает рация. Впрочем, разве только это странно сегодня вечером?

Верно, - согласился с ним его мозг.
– И кстати, ты узнал кольцо? Узнал руку, которую оно украшало? А как тебе понравилось это месиво? Не хуже, чем в лавке мясника. Ее рука...

Прекрати, я сказал. НЕМЕДЛЕННО!

Ладно-ладно. И все же давай на секунду забудем, что ты не хочешь об этом думать. Как тебе понравилась вся эта кровь?

Прекрати, пожалуйста, хватит!

Сейчас прекращу. Я понимаю, что сойду с ума, если буду все время представлять себе это. Но ее руки, ее ноги... Несколько голов... глаза.

– Где же подкрепление?
– растерянно спросил Джинглс.

– Не знаю.

Он тряпкой укрыл эту руку... Это было незачем делать, понимал он, и все же укрыл руку Руфи.

Он сделал это, а начальник пожарной службы, кретин Элисо, ухмылялся, глядя на него как будто перед ним аппетитно дымился ужин, а не лежала убитая милая женщина. Все это было безумием.

– Что же там произошло?
– задумчиво проговорил Бент.

– То, что никак не могло произойти. Городской зал взлетел на воздух, как ракета.

– Та веришь, что это возможно?

– Нет. Но нельзя не верить собственным глазам.

– А если даже взлетел...
– Бент неотрывно смотрел на дорогу.
– Что ты чувствуешь, Джинглс? Что ты почувствовал там? У тебя не было чувства, что там случилось что-то ужасное?

– Может быть...
– задумчиво протянул Джинглс.
– Может быть. Я безусловно что-то почувствовал.

– Что же?

– Не знаю.
– Голос Джинглса задрожал.
– Но я так рад, что мы уезжаем оттуда...

И Джинглс, весельчак и задира Джинглс, вдруг заплакал.

Они ехали по шоссе. Сумерки окутали землю. Наступила ночь. Бент был рад этому обстоятельству. Ему не хотелось смотреть на Джинглса... и не хотелось, чтобы Джинглс смотрел на него.

Валяющиеся кругом части человеческих тел... Это было ужасно. Но самым ужасным было видеть руку Руфи с кольцом на среднем пальце, потому что эта рука была настоящей.

Оторванные

руки, ноги и туловища в первый момент повергли его в шок, пока он не сообразил, что оторванных рук и ног без крови не бывает. Он оглянулся на Джинглса, чтобы поделиться с ним своей догадкой, и увидел, что тот держит в одной руке дымящуюся голову, а в другой - оторванную ногу.

– Куклы, - удивленно определил Джинглс.
– Чертовы куклы. Откуда они здесь взялись, Бент?

Он хотел сказать, что не знает, но передумал и ничего не ответил. И только сейчас, в машине, он вдруг сказал то, что лежало глубоко в памяти и вдруг всплыло на поверхность:

– У нее были куклы. У мисс Мак-Косленд.
– И подумал: У Руфи. Думаю, мы были достаточно хорошо с ней знакомы, чтобы я мог называть ее Руфь, как называл ее Страшила. Мог. Ее любили все, кто был с ней знаком. Именно поэтому так нелепо выглядит ее смерть...

– Да, мне кажется, я тоже слышал об этом, - сказал Джинглс.
– Ее хобби, верно? Я слышал об этом, но не помню где.

– Верно, хобби. Ее куклы. Я разговаривал как-то о ней со Страшилой...

– Со Страшилой?
– переспросил Джинглс.
– Страшила Дуган был знаком с миссис Мак-Косленд?

– Да, и очень близко. Страшила был компаньоном ее мужа, пока тот не умер. Так вот, он сказал мне, что у нее около сотни кукол, а может, две сотни. Они, сказал он, ее хобби, хотя однажды она выставляла их в Августе. Он говорил, что она была страшно горда этой выставкой и считала, что это самое большое дело, которое ей удалось сделать в жизни. А сделала она, как мне известно, немало. Страшила так хорошо отзывался о ней, что мне кажется... ну, что они были близки.

– Куклы...
– повторил Джинглс.
– А с первого взгляда и не подумаешь. Если бы не отсутствие крови, я бы не...

– Но мы с тобой так и не знаем, зачем они были там. И что она там делала.

Джинглс со страдальческим видом произнес:

– Странно, кому понадобилось ее убивать? Она был такой милой леди!

– Тебе не показалось, что это был несчастный случай?

– Нет. Взрыв не может произойти без причин. А вокруг все пахло паленым маслом. Заметил?

Бент кивнул. Да, он еще никогда не слышал подобного запаха.

– Странная, ненормальная история. Странное место. Мне казалось минутами, что я сам схожу с ума. А ты?

– Похоже... Эти обрывки...

– К черту обрывки! Я имею в виду саму улицу.

– Ее куклы, Бент. Что делали там ее куклы?

– Не знаю.

– У меня есть одна версия: может быть, кто-то ненавидел не только ее, но и ее кукол, поэтому и взорвал их вместе с нею. И не смотри на меня как на кретина. Так бывает иногда.

Вместо ответа Бент попросил Джинглса опять попробовать включить рацию. В эфире царил сплошной шум, напомнивший Бенту старую микроволновую печь своей бабушки.