Призраки
Шрифт:
— И я тоже собственница, — Грейс обхватила Курта за талию. — Так что если ты, любимый, вздумаешь бродить по виртуальным борделям, то будь уверен — тебе не поздоровиться.
«Вот так, Гэб. Время четко обозначить позиции. И ради Бога, пойми меня правильно!»
Помолвки в глубине — не более чем дань моде. Скрепляя отношения в виртуальном пространстве, партнеры остаются абсолютно свободными в реальном и даже более того — Грейс знала, что люди в реальности несвободные порой заключают другие браки в глубине. Официально это не многоженство и не многомужество, а просто еще одна причуда жителей Диптауна. Грейс не думала, что мода на виртуальные
Грейс пришел на ум пример из прошлого. «Родители». Она чуть заметно вздрогнула, и постаралась загнать непрошеное воспоминание обратно.
Браки распадаются по самым разным причинам. Моногамия — не панацея.
— Я понимаю и полностью разделяю ваше решение, — голос Гэбриэля звучал несколько монотонно. — Искренне рад за тебя, Грейс… И что же дальше? Планируете перенести обет верности в реал или ограничитесь виртуальной помолвкой?
— Быть может, через некоторое время. — Курт посмотрел на Грейс. — Нам надо еще многое узнать друг о друге.
— Это верно, — Гэб кивнул. — Надеюсь, у вас все получится, ребята.
Грейс не смогла уловить в тоне бывшего приятеля сарказм, и ей сразу стало легче. Гэбриэль выглядел так, будто и в самом деле рад за нее. И он не из тех, кто бьет в спину.
Порой он пугал Грейс до смерти, но человека так хорошо ее понимающего ей еще встречать не приходилось. К сожалению, понимание — это еще не все что ей нужно.
«Прости, Гэб».
7
Церквушка стояла на том же самом месте, что и месяц назад. Средних размеров здание, украшенное безвкусными шпилями, проповедовало эклектичный подход к архитектуре столь же успешно, как и протест против общепринятых норм. Пикетчиков, в прошлом месяце осаждавших заведение Дика, нигде не было видно, и Рэндом облегченно вздохнул. По крайней мере, на этот раз ему не придется пробиваться через толпу враждебно настроенных религиозных фанатиков.
Он расплатился с водителем и желтое такси шумно урча умчалось прочь.
Угловатые буквы прямо над входом:
«UBIK»
Надпись, наспех выведенная каким-то шутником чуть ниже, сообщала:
«Безвреден, при использовании согласно инструкции».
Шутником с равным успехом мог быть как кто-то из числа пикетчиков, так и сам Дик.
Рэндом открыл дверь и шагнул вперед — в тяжелое облако ароматов старого дерева, пыли и цветов.
Лучи света падали наискось, проходя сквозь громадные цветные витражи под потолком. Огромных размеров зал был почти пуст, лишь угрюмый человек в откровенно зловещем скине потягивал спиртное из граненого стакана. Бутылка, стоящая на его столике, была то ли наполовину полной, то ли наполовину пустой, но Рэндом почему-то преисполнился уверенности, что скоро эта неопределенность исчезнет вместе с остатками выпивки.
Человек за стойкой, царапавший что-то в блокноте, нехотя поднял глаза, чтобы посмотреть на вошедшего.
— А! Вот и наш собиратель историй пожаловал! — протянул он, раздвигая губы в мрачном подобии усмешки. — А я ведь тебя с прошлого месяца здесь не видел. Что, малыш, как пикетчиков увидел, так сразу очко заиграло?
Этот коренастый, плотный мужчина с черной бородкой и пронизывающим взглядом карих глаз никогда не обременял
«Ну и ладно…»
— Привет, Дик, — Рэндом взгромоздился на высокий табурет. — Мне бы пива.
— Пива он захотел, ишь ты! Как неприятности — так сразу в кусты, а как пивка выпить — не в паршивую ресторацию подался, а ко мне прибежал?
— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал Рэндом. — Я не ссориться сюда пришел. Ты сам подумай, ну кому охота с этим связываться? Если TLOS привяжется, то или сразу сам в гроб ложись, или в секту их вступай, а иначе спокойного житья в глубине тебе не будет. Меня же ни туда, ни туда пока не тянет.
— Молодняк. Сопляки! — Дик презрительно сплюнул. Хозяин. Может себе позволить. — Мельчает народец наш, чем дальше, тем трусливее. — Он пристально оглядел Рэндома. — Ты сколько не спал, парень?
— Сутки. — Рэндом пожал плечами. — Немного больше.
— Сколько принял?
— Твоей отравы? Одну часов девять или десять назад и одну только что, перед тем как нырнуть.
— Гробишь себя ни за что ни про что, — проворчал Дик, но почему-то смягчился. — Эх, молодость-молодость. Светлого, как обычно?
— Было бы отлично.
— На. Пей.
Рэндом отхлебнул пива. Холодное. Вкусное. Только в глубине такое и найдешь — не пиво, а мечта. Впрочем, так и должно быть. Здесь все воображаемое. Мир грез.
— Пикеты давно сняли?
— А как я из пугача своего пальнул пару раз, так сразу и сняли, — Дик хрипло расхохотался — словно воронье закаркало. — Сразу сбежали и носу теперь сюда не кажут. Потом, правда, заваливала сюда бабенка одна из ДСН, лекцию мне прочла о недопустимости насилия в Диптауне, о психологии толпы и прочем дерьме, но это ерунда. Она даже штраф выписывать не стала. Я так думаю, что этим узкозадым в Службе Надзора тоже TLOS сильно надоел. Такая пакость кому хошь надоест, да только не у каждого смелости хватит вслух об этом сказать.
— А посетителей у тебя, я смотрю, все равно не прибавилось, — обронил Рэндом, оглядывая зал.
Дик, похоже, понял это по-своему.
— Ты про того парня, что ли? Это Изя. Не трогай его, малыш, он в порядке, просто устал очень. Тяжелая выдалась неделька.
Рэндома осенило:
— Он на тебя, что ли, работает?
Дик оскалился:
— Так, страховка от неприятностей.
— И помогает?
— Да пока справляемся.
Рэндом сделал несколько крупных глотков, размышляя. Он еще не был уверен, стоит ли рассказывать свою историю Дику. Есть правило, которое соблюдает каждый уважающий себя собиратель историй: никогда не рассказывай о том, что еще не имеет концовки. История без конца — паршивая штука, даже хуже, чем бородатые анекдоты в юмористических передачах по семейному каналу. С другой стороны, а зачем он сюда шел-то? Пиво, что ли, хлебать?
Вытащив из кармана тяжелые прямоугольники карточек, Рэндом молча рассыпал их по стойке.
Дик ухмыльнулся в бороду.
— Малыш, меня это не интересует. Поверь мне, женское общество куда приятнее картинок.
— Посмотри внимательнее.
Скрюченные пальцы мелькали проворнее паучьих лапок.
Дик быстро сложил снимки в подобие колоды, машинально перетасовал и выложил на стол двумя ровными рядами, словно карты для пасьянса; пробежал по ним цепким взглядом, выхватил одну, лежащую с краю, и поднес к глазам, словно стараясь разглядеть получше.