Призыв мёртвых
Шрифт:
— Понятно. По представлению ваших стратегов, лучший способ обеспечить собственную безопасность заключается в том, чтобы дать врагу возможность беспрепятственно дойти до ваших границ.
— Я понимаю твой гнев…
— Я очень сомневаюсь в этом, секретарь.
— Мы не в состоянии направить на поле боя сколько-нибудь значимое число людей, не оголив при этом полностью свои собственные рубежи.
— Защита ваших рубежей — это защита границы Госланда с Цардом! — воскликнула Эрин. — Это защита общих рубежей Конкорда. Фаскар не является независимой страной, это неотъемлемая часть Конкорда. Во всяком случае, так я
— Я… — Каресиди беспомощным жестом указал на свои бумаги.
— Ты всего лишь посланник. Да, я знаю. И это трудно понять. В отличие от дорносцев ты ведь не хочешь сообщить мне, что вы собираетесь выйти из Конкорда. Я права? — Каресиди кивнул. — И вы все еще рассчитываете на защиту и экономическую, торговую, транспортную и административную поддержку, которую дает Конкорд. Можешь не отвечать, все и так совершенно ясно. Поэтому позволь мне напомнить тебе и, соответственно, твоему трусливому, не посмевшему явиться сюда маршалу, пока он еще остается маршалом, что приказ о мобилизации — это не приглашение к дебатам и переговорам. Это приказ Адвокатуры. И выполнять его надлежит неукоснительно и в полном объеме.
Каресиди сглотнул.
— Я сожалею, мой Адвокат, но это невозможно.
Пылающая от ярости Эрин приподнялась с трона. Но прежде чем она успела что-то сказать, со своего места на передней скамье поднялся, сразу возвысившись над Главной палатой, маршал-защитник Потарин из Тундарры. Очень высокий, несмотря на годы статный, с сильным и зычным голосом. Типичный тундаррец. Он стал маршалом более пятидесяти лет назад, еще до получения Эрин поста Адвоката, и она воззрилась на него, ожидая, что скажет этот старожил сената.
— Мой Адвокат. Эрин. С глубочайшим сожалением я сообщаю тебе, что мы вынуждены принять такое же решение, как и Фаскар. Наступили тяжелые времена. Времена, требующие новой тактики и открытой дипломатии, а не агрессии.
Он хотел продолжить, но остановился. Эрин почувствовала, что ее повело в сторону. Тулин хотела поддержать ее, но Адвокат отмахнулась, тяжело осела на троне и сделала глубокий вдох, стараясь прояснить мысли. Слева от нее Васселис, приоткрыв рот, уставился на Потарина. Эрин чувствовала себя так, будто ей нанесли коварный удар кинжалом в спину. Да, в сущности, так оно и было.
— Тундарра позволит цардитам пройти через Госланд? Госланд, народ которого всегда заслонял Тундарру от вражеского вторжения. — Адвокат указала пальцем на Потарина. — Пожалуй, я направлю к тебе прославленного сына твоей страны, чтобы обсудить это с тобой, Потарин. Сына, имя отца которого высечено на Вратах Победы в Эсторре.
— Даже Пол Джеред не смог бы изменить это решение. Для нас оно представляется единственно возможным. Прошу тебя, мой Адвокат, не усложняй положение. Всем нам известно, что количество вражеских сил, сосредоточенных на границе Госланда, недостаточно, чтобы их можно было рассматривать как серьезную угрозу. Однако до нас доходят известия о событиях, назревающих в Атреске и уже произошедших в Гестерне. Сражаться на всех трех фронтах одновременно нам не под силу. Необходимо вступить в переговоры.
— Я не веду переговоров с захватчиками, так же как и с изменниками. Основа Конкорда — военная мощь. Конкорд будет сражаться.
На лице
— В таком случае Конкорд падет, — тихо произнес он.
Эрин на троне вздрогнула и перевела взгляд с Потарина на делегацию казначейства.
— Очистить Главную палату, — приказала она — И вызвать стражу для обеспечения безопасности Адвоката.
Эрин обозрела гневным взглядом ряды делегатов, в безмолвном потрясении осознающих смысл ее слов.
— Мы увидим, кто падет. А потом каждому придется нести ответ за свои слова и поступки. Сенат распущен. Убирайтесь!
ГЛАВА 32
859-й Божественный цикл, 36-й день от рождения генастро
— Оссакер Вестфаллен, — медленно произнесла Фелис Коройен, прокатывая его имя на языке. — Так, так. Муха ищет милости у паука. Враг заходит в чертоги праведных в поисках справедливости.
— Я не муха и не враг Всеведущего, канцлер, — спокойно ответил Оссакер, понимая, что без провокаций не обойдется и ему просто нужно проявить терпение. — Не сейчас и не когда бы то ни было.
Коройен закрыла дверь в комнату и сделала несколько шагов внутрь, хотя не приблизилась, не села и не предложила Оссакеру располагаться поудобнее.
— Ты родился моим врагом и с каждым вздохом становишься им в еще большей степени. Любым своим действием ты пятнаешь лик Всеведущего. — Она осенила грудь охранительным знаком. — А присутствуя здесь, ты наносишь оскорбление каждому гражданину Конкорда.
Коройен была сильной и властной личностью. Раньше Оссакер не задумывался о ее личных качествах, но сейчас оценил хотя бы то, что она, несмотря на реальную опасность, вошла в комнату одна. И, войдя, наполнила помещение своим присутствием. Не могла не произвести впечатления на Оссакера и ее мощная, темно-зеленая, испещренная бурыми прожилками, пульсирующая аура, пронизывающая пол, стены и потолок помещения и уходящая за его пределы.
Если бы только канцлер знала, как прекрасно выглядит ее жизненная карта. Насколько оправданно то, что она является главой ордена. Причем оправданно именно по тем причинам, которые она готова отмести и счесть ересью.
— Я руководствовался только стремлением вершить на земле Божье дело. Он наделил меня способностями, и я в полной мере сознаю свою ответственность перед Ним. Именно это и привело меня сюда сегодня.
— Ответственность… — Канцлер покачала головой и указала пальцем в сторону двери. — Там! Там находится один из вашей братии, Гориан, и его представление об ответственности грозит нам вторжением.
— Это Гориан. Не я. И не остальные мои товарищи.
— Ты самый искусный из обманщиков. В этом ты обошел даже своего ублюдка брата, потому что ты действуешь втихую и пытаешься использовать свой телесный изъян, вызывая сочувствие. Манипулируешь человеческой добротой. Мне следовало бы приказать убить тебя на месте и сжечь.
— И я не стану препятствовать тебе. — Оссакер вытянул руки по швам. — Но сперва я прошу выслушать меня.
Канцлер улыбнулась и развела руками.
— Конечно, почему бы и нет? — Она подошла к креслу и села, откинувшись на спинку. — В конце концов, я ведь только канцлер ордена Всеведущего. Чего мне еще желать, как не возможности побеседовать с моими заклятыми врагами?