Призыв ведьмы. Часть 3

Торен Эйлин

— Да, — Хэла покачала головой и лукаво улыбнулась, — пойду красоту посмотрю, а то надоели ваши лица грубые, войной перекошенные.

Он усмехнулся, а ведьма прошла по коридору, вышла в общую комнату, где была лестница и отправилась в харн.

Ялса была ей рада. Это было так непривычно, потому что раньше, когда харном Горанов заведовала Шера, каждый приход ведьмы сопровождался фырканьем и недовольством. Хотя многие девушки на самом деле предпочитали принимать помощь ведьмы, чем ходить к лекарям.

Точнее раньше, до того как Хэла попала

в Изарию, как чёрная ведьма, наложниц из харна раз в тир смотрел лекарь, а всё остальное время они справлялись со своими болячками сами.

Нет, они могли пойти к лекарю в любое время, но почему-то старались этого не делать. И Хэла могла поклясться, что многие просто стеснялись. И да, стеснительные наложницы — это странно, но Хэла старалась смотреть непредвзято. Она могла помочь и делала это.

С тех пор как она попала сюда и сообразила, что можно приносить пользу — ходила в харн исправно раз в лунь. И вот последний раз ходила только посмотреть на наложниц после скандала из-за проклятого заговорённого камня, потому что боялась, что может кто из девушек тоже брал серкит в руки.

Послушав у кого что болит, посмотрев на тех, кто хотел что-то показать, Хэла почти радостно хотела уйти, потому что самое страшное, что ей показали девицы, одна другой краше, это прыщи, угри, зуд и трещины. Ничего критичного и никакого криминала.

Перед уходом нашла Фэяну и отдала ей травяной порошок, что помогал в кровавые дни, и смог бы немного унять переживания, как надеялась Хэла, заговаривая его. Фэяна была благодарна и ведьма попрощавшись с ней отправилась на выход, почти дошла, но…

— Юсса? — ведьма остановилась на пороге одной из комнат.

Девушка была одной из наложниц Элгора. Ей была наверное лет, то есть тиров, двадцать пять или шесть, то есть для бронара она была уже старовата. И таких "взрослых" было у него трое — Эрона, Юсса и Янга.

К первой Элгор действительно был привязан, Хэла бы даже сказала, что любил её и сейчас, когда она была с сыном бронара в Кэроме, скучал по ней. Янга и Юсса были для него, как мамочки.

Особенно Янга — создавалось впечатление, что он держит её при себе именно для того, чтобы чувствовать себя беззащитным ребенком. Впрочем та очень даже подогревала в бронаре эти чувства. Наложнице было около тридцати, она была хитрая, продуманная, полная надменности ехидна, но красивая, нет — шикарная. Одна грудь чего стоила. Хэла всегда смотрела с понятной женской завистью. Да и всё остальное — ни дать ни взять звезда, а не женщина.

Что до Юссы, то она была попроще. Красивая, светлая, мягкая лицом, худощавая и высокая, ну для Хэлы, а не для Элгора, конечно. Она была скромной и тихой. Такой, которая принимает свою судьбу, какой бы она не была, и всегда находит в происходящем положительные стороны.

Ведьма зашла в комнату, наложница сжалась и отвернулась, чтобы не показывать лицо. Хэла чувствовала, как у Юссы всё болит. Внутри. Снаружи.

— Кто? — спросила ведьма у девушки, заглядывая в лицо, на котором

тоже были видны следы побоев, но уже сходящие на нет.

Юсса мотнула головой.

— Элгор?

— Нет, — вскинулась наложница, защищая своего господина.

Внутри Хэлы всё вскипело. Она сама в прошлой жизни была на деле слабой жертвой, но здесь у неё была сила. Ого какая! И преодолевая свои страдания, свои страхи и переступая через свою боль, она готова сейчас побороться хотя бы за вот таких, как Юсса.

— Шерга, — прошипела ведьма догадку. — Когда?

— Как с Трита вернулись, — нехотя отозвалась Юсса. — Всё уже хорошо, Хэла, правда.

— Ты мне не рассказывай, — ответила девушке ведьма. — Дай руку. Дай!

Наложница подала руку и Хэла постаралась заговором хотя бы унять её боль от побоев.

— Я принесу тебе порошок, — проговорила Хэла строго. — Пить надо, поняла? Дай мне слово, что будешь пить, иначе заговорю тебя и будешь через силу пить. Слышишь?

— Буду, — еле слышно произнесла девушка, ей стало легче и оттого у неё из глаз потекли слёзы.

— И пока никого к себе, ясно?

Наложница удручённо повела головой — знак нереальности действия.

— А это я сейчас разгребу, — ответила ей Хэла и встала.

В дверях она столкнулась с Ялсой.

— Ты знала, что с ней? — спросила ведьма.

— Она несколько дней не выходит, и не пускает никого к себе, — виновато сказала Ялса. — Я думала у неё кровавые дни.

— Ага. Да. Ща я кое-кому устрою кровавые дни, — зло рыкнула Хэла и вышла.

Путь до библиотеки ведьма кажется пролетела. Ей бы сейчас было плевать на армию чертей, если бы те мешали добраться до Шерга, но не предупредить Рэтара, что собирается разнести Шерга и Элгора, она не могла.

Влетев в библиотеку, несмотря на слабый протест стоявшего сегодня у дверей ферана Сейка, Хэла к невообразимому злостному восторгу узрела вернувшегося бронара, который отчитывался перед фераном о своём визите в Алнам.

— Достопочтенный бронар, счастье-то какое! — прошипела она. — Что там вам обычно ведьма старая наговаривала? Кровавый понос? А вот сделаю тебе сейчас, бесчувственный ты засранец, такого, что мирт пять с горшка не слезешь, хочешь?

Элгора перекосило, как и Рэтара впрочем, но Хэла видела, что феран держался, а вот бронар нет.

— Ты из ума выжила, ведьма, — рыкнул он на неё. — Совсем попутала?

— Нет, дружок, — и Хэла тоже умела рычать. — Ох, как же меня вчера пёрло, когда тебе Брок рожу твою распрекрасную расхреначивал, а? И вот рёбра тебе все пересчитал. Я бы знаешь, закрыла бы тебе портал, чтобы ты до мага не добрался и поутру проснулся и понял, что такое боль адская, что такое, когда на теле живого места нет и встать не можешь, потому как видимо ты, если и чувствовал когда такое, то забыл напрочь. Как что, болячечка — к магу, а то как же твоя достопочтенная задница будет жить, а? Какая же ты самовлюблённая тварь, достопочтенный бронар Изарии Элгор Горан!