Призыв
Шрифт:
— Что это? — спросил Мэрик, с ужасом глядя на руку Женевьевы.
Командор поморщилась. Отошла туда, где валялась брошенная Кромсаем перчатка, и подняла ее. С минуту она молчала, стирая собачью слюну и не обращая ни малейшего внимания на злобное рычание пса.
— Это скверна порождений тьмы, — наконец сказала она так тихо, что Мэрик ее едва расслышал.
— Но…
— Рано или поздно, Мэрик, она настигает всех нас.
Келль шагнул вперед, потирая ушибленный кулаком Женевьевы подбородок. Казалось, он нисколько не был зол — только огорчен.
— У меня тоже, — ровно проговорил он.
Ута закатала рукав коричневого платья. По рукам ее до самых плеч тянулась россыпь темных пятен. Гномка сделала несколько жестов, и Келль кивнул.
— Это началось, когда мы спустились на Глубинные тропы, — сказал он. — Это — и сны.
Женевьева, смятенно нахмурясь, переводила взгляд с Келля на Уту.
— Я думала, это происходит только со мной, — пробормотала она.
— Если бы ты поговорила с нами, мы бы все тебе рассказали.
На это командору нечего было ответить. С растерянным и несчастным видом стояла она перед спутниками, и долгое время все молчали. Фиона вопросительно глянула на Дункана, однако он энергично помотал головой. Значит, у него таких пятен нет. И у нее тоже… по крайней мере, она ничего такого не замечала. Пока.
— Почему это происходит? — вслух спросила Фиона, нарушая тягостную тишину. — Может быть, дело в том, что порождения тьмы совсем рядом?
Женевьева задумалась:
— В архивах ордена не описано ни одного случая, чтобы на Серых Стражей таким образом воздействовала близость порождений тьмы. Я считала, что для меня попросту настало время Призыва. Возможно, все же причина кроется в другом.
— В чем, например?
Командор промолчала, неподвижно глядя себе под ноги. Келль натянул перчатку на руку и тоже не произнес ни слова. Ута лишь нахмурилась. Они не знают, поняла Фиона. Мысль была неутешительная.
— Тогда, может, никакого Мора и нет? — предположил Дункан. Все взгляды обратились на него, и он кивнул, подтверждая свою мысль. — Мы не знаем наверняка, что виной этому именно порождения тьмы. Они просто здесь, на Глубинных тропах. Причина может крыться совсем в другом, вы сами так сказали.
Женевьева неуверенно кивнула.
— И все же, — сказала она, — что-то здесь не так.
— Но мы не знаем, связано ли это с порождениями тьмы, — пробормотал Келль, — или с Мором. В конце концов, единственная наша задача — предотвратить Мор. Если его не будет…
Он умолк, оборвав эту фразу на полуслове, и Серые Стражи обменялись обеспокоенными взглядами.
— Но Мор будет, — громко сказал Мэрик.
Фиона оглянулась на него и увидела, как он смутился, оказавшись в центре всеобщего внимания.
— Я не хотел вам этого рассказывать, — проговорил он, явно колеблясь, — однако существует причина, по которой я принял вас, когда вы только прибыли в Денерим. Причина,
— А я-то думал, что все дело в несокрушимом обаянии нашего командора, — ехидно вставил Дункан.
Мэрик пропустил его слова мимо ушей.
— После гибели моей матери, — начал он серьезным, почти торжественным голосом, — мы с Логэйном, удирая от орлесианцев, заблудились в Диких землях Коркари. Там мы повстречали одну старуху, ведьму, которая спасла нас. Она предостерегла меня. Она сказала, что Ферелдену грозит Мор.
Рассказ явно был неполон, однако Мэрик после этих слов умолк и более не прибавил ни слова.
Женевьева обдумала услышанное и с любопытством взглянула на короля:
— Какая-то ведьма, укрывшаяся в Диких землях? И ты ей поверил?
— Она говорила не только об этом, и… кое-что сбылось.
— Мэрик, — сказала Фиона, — магия не способна провидеть будущее.
— Но ведь существуют видения? Ты сама говорила, что у магов бывают видения. — Он протяжно, шумно выдохнул. — Не знаю, верю ли я этой ведьме. Однако я заплатил за ее слова дорогую цену, и, если это неправда, совпадений все равно слишком много.
Фиона заметила, как в его глазах мелькнула тень. Она не знала всех подробностей его разговора с ведьмой из Диких земель, однако ясно видела, что сказанное колдуньей тревожит Мэрика до сих пор. И он верит в то, что ему тогда сказали. Но это, в конце концов, и неудивительно. Поверила же она, Фиона, в видение Женевьевы. И не только она — все поверили. Совсем не трудно было счесть, что исток этих видений — Мор, предостережение о грядущей катастрофе.
Женевьева твердо кивнула. Убежденность в собственной правоте вернулась к ней с лихвой — Фиона видела это по фанатичному блеску, которым вспыхнули ее глаза.
— Это не совпадение, — решительно заявила командор. — Стало быть, мы двинемся дальше. Со всеми предосторожностями, — добавила она, неприязненно покосившись на Келля.
Охотник, помрачнев, покачал головой:
— Командор, мы все выдохлись. И ты тоже. На нашу долю выпало слишком много испытаний. Прежде чем двигаться дальше, нам надо отдохнуть и набраться сил.
— Но мы уже почти на месте! Надо спешить!
— Броши Ремийе пока прячут нас от порождений тьмы, — проговорил Келль, указывая на ониксовую безделушку, которая была приколота к его жилету. — И там, впереди, нам понадобятся все наши силы. Мы устроим привал. Здесь.
Женевьева воззрилась на охотника так, словно он окончательно спятил, но в конце концов сдалась.
— Как хочешь, — буркнула она.
Не сказав больше ни слова, командор отошла к ближайшей стене и сбросила с плеч дорожный мешок.
Кажется, им все-таки удастся устроить передышку.
Этот сон был похож на сотни других снов, которые посещали Фиону с тех пор, как она стала Серым Стражем. Раньше, правда, ей неизменно казалось, что она смотрит на все издалека, словно сквозь дымку, и сон легко забывался. Сейчас все было отчетливо, как наяву.