Про коалу Ушастика, черепаху Сарли и Карроинги-эму
Шрифт:
Когда Сарли исполнилось четыре года, ей впервые повстречалось существо, совсем не похожее на всех, кого она видела прежде в коралловых морях. Это была страшная встреча, ничего ужаснее ещё никогда не случалось в жизни Сарли, и произошло это на коралловом острове поздним летом.
На этой отмели бывали только птицы да морские жители, по крайней мере так думала Сарли. Черепахи любят солнце, погреться на солнышке – не слишком долго, а в меру – им полезно для здоровья, и кое у кого из черепах вошло в привычку вылезать в безмятежные тёплые дни на берег, и наслаждаться солнечными ваннами, и дремать у самой кромки воды. Нередко их будил прилив, а иногда внезапно раздавался тревожный крик глупыша, крачки
Но в тот печальный день Сарли была застигнута врасплох.
Она дремала и видела сны, как вдруг ощутила на спине какую-то тяжесть. Она мигом проснулась и в тревоге заспешила к морю. Но сегодня она оказалась от воды дальше, чем обычно. А на спину, как раз посередине, давило что-то очень тяжёлое. Да ещё что-то сжимало верхний щит с боков.
Наконец Сарли разглядела, что же происходит. Повсюду сновали двуногие существа, смеялись, переговаривались, одобрительно покрикивали. У одних тела были тёмные, лишь отчасти прикрытые чем-то мутно-зелёным, у других – гладкие, розоватые, в каких-то ярких покровах. Все они перебегали с места на место, кричали и показывали пальцами на Сарли, которая мощными рывками продвигалась к воде.
Рядом с Сарли к воде двигалась ещё одна черепаха. На спине у неё плотно уселось темнокожее двуногое существо, скрестив ноги и ухватившись руками за панцирь. Такое же чудище, наверно, сидит и у неё самой на спине, догадалась Сарли.
Компания туристов сошла на берег с прогулочного катера, который покачивался на якоре неподалёку от берега. Катание на черепахах – сидя, стоя или став на колени – у таких туристов считается спортом. Дело нехитрое: оседлай черепаху да и кати на ней к морю.
Сарли охватил ужас. Изо всех сил гребя по песку ластами, она рывками продвигалась вперёд. Надо любой ценой избавиться от этого страшного бремени. Вот уже она у самой кромки, вот уже ласты коснулись воды. Если б только нырнуть – тогда она сбросит с себя двуногое чудище! Но теперь голову её упорно тянули назад. Стоя на коленях у неё на спине, вцепившись обеими руками в передний край панциря, человек всем телом откинулся назад, и Сарли поневоле приходилось задирать голову.
Как Сарли ни старалась, она не могла опустить голову и нырнуть, приходилось плыть поверху. Она заплыла далеко, чуть не на середину лагуны, как вдруг человек с воплем опрокинулся на бок, руки его разжались, и он упал в воду.
Почувствовав себя свободной, Сарли рванулась вперёд, нырнула и в мгновение ока очутилась на дне.
Неделю, а то и две она держалась подальше от песчаных отмелей. Солнечные ванны она принимала теперь на волнах – ляжет, распрямит ласты и дремлет. Но тут трудно было уберечься от грозных акул, и настал день, когда Сарли вновь отважилась ступить на песчаную отмель кораллового острова. Начался прилив. Только высокий прилив мог перенести её через риф.
День прошёл тихо и мирно, следующий тоже, и Сарли успокоилась. А успокаиваться было не время: в эту пору на островах полно туристов, и опасность снова застала её врасплох.
Сарли подрёмывала на солнце и вдруг почувствовала, что две руки тащат её, пытаются приподнять с одного боку. Она яростно отмахнулась ластами. Но руки вцепились крепко, не отпускали. Приподняли с одного бока и толкнули. Перед глазами пошли круги.
С глухим шумом Сарли тяжело упала на спину в сухой песок. Ласты молотили по воздуху, не находя опоры, голова приподнялась и снова упала. Весь мир перевернулся вверх дном. А сама она оказалась совершенно беспомощна.
Над нею высился голубой купол неба. Вокруг стояли люди и с любопытством
– Готово, ребята, перевернули!
– А дальше что?
– Жалко, здесь поблизости нет консервного завода. А то перепало бы нам деньжат. Вон сколько черепах, да огромные, их только поймай, а опрокинуть не штука.
– Ловко придумано… Пошли, пора возвращаться на катер. И, помешкав ещё немного, все трое беспечно зашагали прочь. О Сарли они и думать забыли. Им и горя мало, что они оставили её, беспомощную, на спине, выше полосы прилива. Настало для Сарли жестокое испытание.
Сарли вертелась на спине то в одну сторону, то в другую, размалывая под собой сухой песок. С силой колотила передними ластами по грудному щиту. Но перевёрнутой на спину черепахе нечего надеяться на спасение.
Когда глаза Сарли привыкли к опрокинутому вверх дном миру, она различила стоящие в ряд панданусовые пальмы с лапчатыми, острыми, как лезвия, листьями, веером расходящимися от ветвей. Разглядела она и мерцающие казуарины, юбками ниспадающие до земли. Песок вокруг неё прошит был увядшими водорослями, корнями трав, пронизан мёртвыми раковинами и осколками кораллов. Берег отлого спускался к тёмно-синим водам лагуны. Глаза Сарли особенно хорошо различали эту синеву: ведь морская глубь – самое надёжное прибежище для черепах.
Но теперь… потрясённая Сарли вдруг сделала страшное открытие. Живительная синева теперь оказалась дальше, чем в тот час, когда Сарли вышла на берег, много дальше. Воды откатились, и между нею и морем пролегла безобразная серая полоса коралловых обломков, та часть рифа, которую она переплывала на пути к песчаной отмели.
Солнце садилось, пронзая остров лучистыми красно-золотыми стрелами, било Сарли в глаза, зажигало жаркий огонь в грудах песка, и каждая песчинка сверкала и искрилась.
Понемногу солнце скрылось за горами далёкого материка. Стаи птиц улетели на покой. Песчаную отмель затопила тьма. В тёмном высоком пологе неба проклёвывались звёзды.
Потом взошла луна – ярко светящийся шар морской губки, – воды моря отхлынули до предела и неторопливо покатились в обратный путь – к побережью!
А Сарли всё лежала на спине – отчаянно махала задними ластами, колотила передними по грудному щиту, изо всех сил стараясь перевернуться, но только покачивалась с боку на бок. Слишком много весу было в ней, и потому никак ей не удавалось перевернуться.
Прилив надвигался, вода уже покрыла серые коралловые пустоши, докатилась до песчаной банки, плеща, закручиваясь воронками, подбиралась к Сарли. И в Сарли снова встрепенулась надежда. Воды накатятся на неё – и она уплывёт с этой проклятой отмели. Но двуногие знали, что делали: они опрокинули её на спину там, куда прилив не достигает, даже самый высокий прилив, который бывает в полнолуние. Увы! Песок вокруг неё так и остался сухим, и ласковые, прохладные воды вновь откатились.
На следующий день было то же самое. Солнце палило во всю мочь, немилосердные лучи жгли беззащитное тело Сарли, слепили глаза. Её ласты бессильно повисли и лишь изредка ударяли по грудному щиту. И день снова кое-как переполз в ночь.
На третий день было совсем нечем дышать, хотя солнце и спряталось за облаками. Птицы в радостном волнении петляли над Сарли, громкими, пронзительными криками сзывали друзей и подруг, нетерпеливо поджидая часа, когда наконец можно будет накинуться на её мёртвое тело. Но хотя Сарли совсем пала духом, телом она была ещё крепка. Голод не слишком её мучил: ведь черепахи могут поститься неделями. А сердце, защищённое могучими пластинами, не сдавалось, продолжало биться даже и в этом новом, опрокинутом мире.