Про любовь (цикл рассказов)
Шрифт:
Лопе заворчал, завозился и, приподнявшись на локтях, тихонько завыл - до боли похоже на голос соседа.
Ирэн не выдержала и рассмеялась.
– Тебе тоже не нравится, как этот тонто поёт?
Оборотень оглянулся на волшебницу и, смотря ей в глаза, склонил голову влево.
Ирэн улыбнулась. Прислушалась к виршам соседа, струнам гитары. И, дурачась, запела "Пресветлый, храни короля и Андолу".
Внизу сосед вошёл в раж, и Ирэн полностью отдалась ритму, представляя как исполняет это перед братом... а лучше перед всем двором. Андолский гимн
И, конечно, не заметила, как рука оборотня сначала несмело дотронулась до её чёлки... осторожно убрала смоляную прядку за ушко... спустилась ниже к губам...
Ирэн подавилась в воздухом, отпрянув.
– Ты... ты что?!
Оборотень так и замер с протянутой рукой, глядя на волшебницу так, словно... Пресветлый, да будь Лопе человеком, Ирэн решила бы, что он восхищён.
Хотя, он, конечно, оборотень. Зверь.
Ирэн громко фыркнула и, соскочив с кровати, подбежала к окну. Всё надоели песни, хватит! Тяжёлая ставня отсекла лунный свет и заглушила разочарованный стон соседа.
Довольная Ирэн обернулась... и обнаружила стоящего рядом на коленях Лопе, протягивающего ей... дохлую... мышь!
– У-у-убери, - сама не хуже оборотня провыла волшебница.
– Убери от меня эту гадость!
Взгляд юноши с восторженного сменился на растерянный. Оборотень, хмурясь, обнюхал мышь, искренне не понимая, чего эта странная волшебница так распсиховалась.
– Ты где её вообще нашёл?!
– вопила Ирэн.
– Третьехвостый, да она уже тухлая! Сколько ты её хранил?! И зачем... Тебя что, без меня не кормили?! А?! Арий! Арий, сюда! Да что за сумасшедший дом, в конце концов!..
– Слушай, Лопе, - задумчиво произнесла Ирэн, зевнув, - ты меня обнажённый, конечно, очень впечатляешь...
В комнату шмыгнула служанка с чашей для умывания... и замерла перед кроватью, стремительно краснея.
– ...но, кажется, не только меня, - закончила Ирэн, забирая у девушки чашу.
– Всё, Жозетта, ты свободна.
Девушка дёрнулась, прикрыла рот ладошкой и, не отрывая взгляда от развалившегося на кровати оборотня, попятилась к двери.
– Так что будем мы тебя, Лопе, снова одевать, - заключила Ирэн.
– И мыть. Ну-ка иди сюда...
Спустя полчаса мокрая до нитки чародейка старательно укутывала вздрагивающего оборотня в одеяло. С волос Лопе падали ошмётки мыльной пены и, шипя, растворялись в лужицах на полу.
– Чтоб я ещё раз, - пыхтела Ирэн, - завела себе собачку... Лучше сразу повеситься. Вот скажи, с чего ты решил, что мыть надо меня, а? Нет, меня, конечно, тоже можно, но не так! Не-е-ет, что б я ещё раз...
Ещё спустя час завёрнутого в одеяльный кокон оборотня учили пользоваться кружкой.
– И мыть руки!
– восклицала волшебница, наблюдая, как Лопе тоскливым взглядом провожает тарелку с мясом.
– И вообще - что за мода есть сырое? Завтра же... нет, сегодня, будешь ужинать жареным. Да окуни ты руки, наконец!
Оборотень окунал. Лицо - похоже, абсолютно не понимая, почему в чистую
К полудню Ирэн решила, что с неё хватит.
– Лопе.
Оборотень, изучавший завязки рубашки у себя на груди, поднял голову.
– Пошли прогуляемся?
– тоном "куда ты денешься!" объявила чародейка.
– Так, радость моя, - бормотала волшебница, оглядывая оборотня с головы до ног.
– Красавец, мне всё нравится, оч-ч-чень...
Конечно - не будь растерянно-детского взгляда, юношу никто бы оборотнем и не назвал. Грумом, пажом - в самый раз. Если, конечно, забыть про...
– Цепь, - цокнула языком волшебница.
– Лопе, я не намерена выгуливать тебя на поводке. В седле это очень неудобно. Слушай, Лопе, ты обещаешь себя хорошо вести? Ну, если я эту штуку с тебя сниму?
Оборотень растерянно молчал.
Ирэн ласково потрепала ещё влажные тёмные кудри, заставив юношу зажмуриться от удовольствия.
– Ну и славно. Если бы ты хотел меня съесть, уже бы сто раз мог это сделать, правда? Я прошлой ночью тебя даже привязать забыла... Ну-ка стой ровно... не дёргайся... та-а-а-ак... Ага!
Оборотень удивлённо вскинулся, когда ошейник и цепь упали на пол. Провёл рукой по голой коже, встал на четвереньки... И, побитой собакой глядя на Ирэн, попытался взять серебряную цепь в зубы.
– Фу, брось!
– немедленно откликнулась Ирэн, хватая оборотня за плечи.
– Вставай, без неё теперь ходить будешь!
Лопе снова посмотрел на волшебницу - так печально и грустно, что Ирэн не выдержала: сжав зубы, стала гладить послушно опустившего голову оборотня по вихрастой макушке.
– Ну? Теперь-то всё нормально? Идём гулять?
Ирэн покосилась на трусящего рядом оборотня и направила коня в сторону Хоровода. Так обитатели Синей скалы называли выстроившиеся кругом камни, окаймлявшие небольшую, но весьма симпатичную поляну. Не волшебники предпочитали Хоровод обходить стороной, ну а Ирэн здесь просто нравилось. Никакой магии камни не несли, зачем Древние поставили их вокруг поляны, волшебница не знала и, честно говоря, не хотела знать. А вот к ручейку и растущим здесь ромашкам Ирэн была неравнодушна. Ещё во времена супружества она сбегала сюда из душного замка - куда интереснее просто лежать на покрывале, утопая в ромашках и глядя на небо, чем слушать брюзжание супруга о подвигах его молодости.
Ирэн придержала коня, Лопе, отбежавший шагов на десять вперёд, остановился и растерянно оглянулся.
– Приехали, - буркнула волшебница.
– Так, иди-ка сюда.
Лопе подошёл ближе, взгляд с растерянного стал настороженным.
– Ещё ближе, - приказала Ирэн.
– И ещё. А теперь лови меня.
Вообще-то волшебница ожидала, что Лопе так и останется стоять столбом. А может, и остался бы, не зацепись платье Ирэн за стремя. Чародейка дёрнулась, пытаясь высвободить подол, и заскользила-покатилась с седла, неуклюже завалившись на бок.