Про шакалов и волков

Шахова Анна

— Перехватить радиосигнал так трудно? — удивилась Люша.

— Мы занимаемся этим. Не все сразу, — побарабанил пальцами по столу Крутой.

— А как он отслеживает поступление денег?

— Возможно, ему сообщают о траншах все по той же рации, а возможно, имеется и еще один компьютер.

— Это вряд ли, — уверенно сказала Шатова. — Техника вся находится на попечении сына Трунова Виктора. Видимо, только ему он доверяет.

Юлия вдруг замолчала и напряженно уставилась в одну точку на ковре.

— А сколько человек может поместиться в одну, пусть и большую машину? — вдруг спросила она.

— Вы о чем? — поднял брови помощник Крутого генерал Мягкий.

— О том, что Грунов

не собирается вывозить всю свору. Будет скрываться с сыном.

— Ну, это нас мало волнует. Если все они не доживут до суда — невелика потеря, — пожал плечами Крутой.

— А заложники? Он гипотетически может уничтожить их в последний момент вместе со своими головорезами?

— Гипотетически, Юлия Гавриловна, возможно все. Но мы будем тянуть до последнего. Самый большой перевод произведем только после освобождения людей. Ну, а дальше — технические детали, в которые нет времени и смысла вас посвящать.

— Нет, он не отпустит людей, пока не вырвет все куски, — покачала головой сыщица. — И вот еще… — она неловко почесала нос, покраснев. — Не сочтите это моим возбужденным воображением, но вы не справлялись у американцев о судьбе Крофта?

— Артиста? — вскинулся Крутой.

— Ну да… Он… как бы это сказать… — Люша вновь почесала нос и вдруг с силой рубанула рукой. — Словом, какой-то он слишком уж театральный. Мечется, проклинает, а глаза холодные, спокойные. Может, это двойник, а актер лежит себе в океане с камнем на шее или что-то в этом роде? Я, например, вообще никакого сходства этого американца с экранным Лейтенантом не заметила. Впрочем, я не поклонница этого смешного сериала.

Силовики переглянулись, и один, присвистнув, пробормотал:

— Что-то из области беллетристики.

— Скорее, Голливуда, — негромко поправил его сосед по столу.

— Американцы подняли все и всех на уши. Восстановлен практически каждый шаг этой шайки. Доподлинно известно, что жена Крофта провожала мужа в аэропорт. Там же была и толпа его почитателей, — горячо заговорил Мягкий. — Конечно, можно предположить, что некто ведет двойную жизнь, прикидываясь добропорядочным гражданином, а на деле планируя колоссальную аферу. Но не Крофт же! Богатейший человек, звезда и прочая. На черта ему эти галеры? Кстати, актер находится в данный момент в посольстве США, и трудно представить, что он ведет переговоры по рации с террористами! — возбудился не в меру помощник Крутого.

— Не знаю… — Юля скрестила руки и глубоко вздохнула. — Я жуткая растяпа! В той студии, где были заложники-американцы, находятся бутылки с водой, из которых они пили. Значит, можно было бы снять отпечатки пальцев. Впрочем, в тот момент это было нереально. — Люша опустила голову, с содроганием вспоминая минуты, когда она под дулом Грунова выходила из комнаты и спускалась в холл.

— Юлия Гавриловна, мы должны не просто поблагодарить вас за все, — сказал Крутой, поднимаясь, из чего Шатова сделала вывод об окончании аудиенции, которая лично ее не удовлетворила. — Вы заслуживаете награды за мужество. И это не просто слова. — Генерал подошел к поднявшейся с кресла Шатовой, у которой вдруг все поплыло перед глазами, и протянул ей руку: — Спасибо, и набирайтесь сил. Вас отвезут домой и покараулят какое-то время.

— Благодарю, — через силу улыбнулась Шатова, пожимая широкую и жаркую ладонь генерала. Мужество — это у Димитриева. Надо спасти, Глеб Глебович, его и жену. Такими людьми России грех разбрасываться.

— Мы делаем все возможное для их спасения. Все!

— Есть известия о похищенной Лане Димитриевой?

— Пока нет. Но это пока, — нетерпеливо сказал Крутой, и его замы задвигали стульями, вставая.

«Да черт бы вас побрал, кабинетных крыс!» — вдруг с тоской подумала Люша и вышла

из помпезного кабинета.

Она набрала телефон Дедима в тот момент, когда все внимание детектива было приковано к любопытной статье в Интернете, которую он, обладая навыками скорочтения, пробегал глазами. Воспользовавшись короткой передышкой, сыщик попросил своего друга — оперативника МУРа — прислать ему наиболее важную информацию о связях русского криминалитета с Горивией — маленькой латиноамериканской страной, куда переводились деньги

Грунову. Информация о том, что счет принадлежит горивийскому банку, скандальным образом попала на один из московских телеканалов, за что уже полетели головы в Федеральной службе безопасности. Полковник Оробцов с осторожностью, завуалированно подтвердил «домысел» журналистов, и Дедим начал рыть. В смысле изучать и анализировать. Его внимание привлекла яркая и скандальная фигура некогда влиятельнейшего человека в России, который последние дни своей жизни связал именно с Горивией.

11 апреля 2010 года. Москва. Еженедельник «Политические сенсации»:

«…вчерашняя беспрецедентная авиакатастрофа под Смоленском, в которой погибла политическая и военная элита Польши, безусловно, заслонила собой иные новости. Но наше издание не могло пройти мимо сообщения, пришедшего накануне из Латинской Америки. В предместье горивийской столицы, в собственном особняке, возведенном с необычной для этой страны роскошью, покончил жизнь самоубийством наш бывший соотечественник — 65-летний Вавила Леонидович Замковский. Трудно поверить, что каких-то десять лет назад этот жизнерадостный обыватель наводил в России страх на чиновников и бизнесменов и назывался прессой вполне символично Завалом (по первым слогам фамилии и имени-отчества) или Серым кардиналом Черта. Демонической кличкой наделили тогдашнего босса и ближайшего соратника Замковского — олигарха Ивана Чертковского.

Напомним, что 69-летний опальный финансовый гений умер скоропостижно от сердечного приступа менее года назад в одной из своих лондонских квартир. Тогда же мы писали о странности этой смерти и возможных насильственных причинах. Наш источник в Лондоне упоминал препарат сакситоксин, который, вызывая в течение нескольких дней острую сердечную недостаточность, не определяется судмедэкспертизой. Говорили о политической мести Москвы (хотя Чертковский к тому моменту был совершенно безобиден и принимал транквилизаторы от нервного расстройства). Как бы то ни было, следствие закрыли, и Ивана Александровича с помпой похоронили на берегах туманного Альбиона.

Финансовые дела покойного оставляли желать лучшего: молодой вдове достались многомиллионные долги, которые она пыталась гасить, распродавая имущество и бизнес покойного мужа. Два месяца назад Лидия Чертковская нарушила скорбное молчание и намекнула корреспонденту одной из влиятельных британских газет о том, что к разорению и смерти ее супруга причастен бывший партнер по кличке Завхоз. (Так называли в семье Замковского?!) В том же печатном материале упоминались неблаговидные дела, проворачиваемые в 90-е годы Чертковским, которые позволили ему взобраться на вершину материального и политического Олимпа: регулирование наркотрафика в южные республики России, использование Второй чеченской кампании как операции по выкачиванию из бюджета баснословных сумм на нужды прикормленных Чертковским фирм и политиков, слухи о причастности к нескольким громким убийствам. За этими «игрищами», если это циничное определение уместно в данном контексте, но именно это слово использовала Лидия Чертковская, стоял якобы злой гений — с виду благодушный патриот Вавила Замковский.