Про то, как Викин дедушка свой страх да лесную нечисть победил
Шрифт:
Про то, как Викин дедушка лесную нечисть победил
Разморённое зноем лето неспешно перебралось через июль, торопясь к более прохладному августу. В Самаре была жара. Всё чаще семилетий Серёжка и его друзья забирались в штаб, под перевёрнутый деревянный катер, проводя там всю прогулку, спасаясь ребячьей болтовнёй от вездесущего солнца. А то и вовсе выходили гулять во двор
Серёжка любил лето.
– И пусть жара, – говорил он, – упрямо тряхнув кудряшками. – На то оно и лето. Небось, зимой захочется погреться, а лето-то – тю-тю! Ушло на целый год, – разводил он руками.
Ему, конечно, тоже было жарко, но мальчишка не сдавался. Однажды, когда температура воздуха подскочила до 40 градусов по Цельсию, мама строго-настрого запретила ему выходить из дома.
– Ну в гости-то к Вике хоть можно? – с тоской глянул он на неё.
– К Вике можно. А на улицу до вечера даже нос не высовывай!
Серёжка подошёл к розетке в стене, их с Викой переговорному устройству, и сложив ладони рупором, прокричал что-то невнятное.
Девчонка в это время была занята. Они с дедушкой Аликом строили в комнате шалаш из покрывал, как вдруг услышали:
– Вука. Ты дума?
Звук доносился из розетки на стене.
– Ой, это же Серёжка, – обрадовалась Вика.
Она бросила угол никак не закрепляющегося покрывала, подбежала к розетке и сложив ладони рупором, прокричала: «Суружку, прухуду ко мну». Что конечно же означало «Серёжка, приходи ко мне». Дедушка только усмехнулся:
– Ну, у вас и техника, молодёжь. Чего только ни придумаете.
Через полминуты Серёжка забарабанил в дверь. Вика помчалась открывать.
– Ну, чего ты меня звала? – спросил он её.
– Идём. Сейчас сам увидишь, – потянула она его в комнату.
К тому времени, как они вошли, дедушка Алик закончил прикреплять угол покрывала, и перед ребятами посреди Викиной комнаты предстала настоящая палатка.
– Это вы что же, палатку дома сделали? – удивлённо выпучился Серый. – Вот здорово. А я дома слоняюсь из угла в угол, не знаю, чем заняться. Чего же ты меня раньше не позвала?
– Хотела
– Это точно. Давай внутрь залезем?
– Давай. Вот только настелим покрывал, заберёмся в палатку и будем друг другу страшные истории рассказывать.
– И меня пустите? – улыбнулся дедушка.
– А вы что, тоже знаете страшилки? – засомневался Серёга.
– Страшилки-не страшилки, но кое-что могу рассказать, – ответил дед Алик.
– Ещё как может, – кивнула Вика. – Дедуля, расскажешь про то, как ты в лесной избушке ночевал?
– Можно и об этом, – согласился тот. – Стелите покрывала, я сейчас приду.
Ребята забрались в палатку и принялись застилать пол покрывалами.
– И подушки тащи, – нечаянно пихнул Вику Серёжка, и та вывалилась наружу.
– Эй, осторожнее! – засмеялась девчонка. – Ты прям как лисичка из сказки: попросилась к зайцу в домик, а его самого и выгнала.
Она поднялась и полезла в шкаф за подушками.
Скоро довольные друзья лежали в палатке и выглядывали наружу. В комнату вошёл дед Алик с большой тарелкой, полной тёмно-синей ягоды. Серёжка обрадовался:
– А я знаю, это черника.
– А почему её так называют, знаете? – спросил дедушка.
– Потому что почти чёрная? – ответила Вика.
– Поэтому тоже. Но главное, потому что, когда её ешь, она рот и руки чернит, – улыбнулся дед. – Ну-ка двигайтесь.
Ребята подвинулись, и он втиснулся, поставив перед ними тарелку с черникой.
– Угощайтесь.
Они принялись есть необычные ягоды и скоро их рты и пальцы действительно стали сине-чёрными от сока. Вика и Серёжка показывали друг другу языки и хохотали.
– Вкусно, небось? – подмигнул дедушка.
– Угу, – набив полные рты, ответили ребята.
– Помню страху я натерпелся в детстве, когда за такой вот черникой в лес однажды пошёл.
– Рафкажи! – брызнув соком, ухватила его за руку Вика.
– Ну, слушайте, – охотно согласился дед Алик. – Было это давно. Мне тогда чуть больше, чем вам было. Лет двенадцать. А родился и жил я на севере, в чудесном городе Архангельске, что на реке Северная Двина стоит.
Конец ознакомительного фрагмента.