Про_зрение
Шрифт:
Хорошо, что это было вчера. Потому что сегодня – третий день. А третий день – это уже начало настоящего путешествия. Хорошо, что вчерашние откровения остались уже в прошлом, что, хотя бы это уже не надо тащить с собой. Что прикольно, когда она начала плакать, я говорю: «Плачь, это хорошо, это освобождает». А она: «Я не хочу!» Но, раз она плачет, значит, хочет; а «не хочу» говорит тот самый страх\бес\демон\комплекс в её мозгу, потому что в противном случае он потеряет место жительства, если всё произойдёт как надо. А всё так и произойдёт. Иначе – зачем я здесь, зачем мы здесь, и эта поездка? Увидеть горы? …слишком мелко…
Сейчас проехал скутер – с виду обычный, но абсолютно бесшумно! Странно…
Забавное наблюдение: все женщины местные так похожи друг на друга, что для меня, приезжего, почти неотличимы друг от друга. Худых нет вообще, они все в теле. Такие закарпатские жинки! Газдыни!
На меня смотрят все как на НЛО. Я в сером спортивном костюме и тапках от ecco. А все ходят здесь очень по-осеннему – сапоги, куртки, свитера. Но, хочется отметить, что люди очень доброжелательны, отзывчивы и искренни! Улыбаются и участвуют в том вопросе, который ты им задаёшь.
И когда я утром шёл рано, ещё до открытия лавочек и пробуждения людей, у меня возникла ассоциация с Тихим Городом М. Фрая, или какой-то дыры, одного из видов ада. Совдеповские, полуразвалившиеся здания, разбитые дороги, но в то же время черепица, цветочки. То есть, он не настолько плох, чтобы бежать отсюда, но и не настолько хорош, чтобы восхищаться им. Какая-то трясина посередине – ни туда и ни сюда. Так можно всю жизнь прожить и не заметить. Я бы не хотел здесь жить ни в молодости, ни в старости. Да и… побывав здесь раз, я сомневаюсь, что захочу сюда вернуться.
Я иду, гуляю. Тут дорогу переходит мужчина средних лет с короткой стрижкой в сером костюме, рубашке. Часы наручные. И чешет по тротуару мимо домиков с висящими в горшочках цветами. Голова опущена, он идёт на работу. Клерк, может быть. Он для меня – олицетворение этого города – ощущение застывшего времени. Он сегодня идёт так на работу, и завтра, и через 10 лет… и ничего не меняется…жизнь можно предугадать и расписать вперёд на много лет. Без просветов, всплесков, как в положительную, так и в отрицательную сторону. Стабильность, трясина, болото…
Прикольно то, что в номере было два стакана. Кровати, телевизор, шкаф с вешалками – это понятно. Мебель. И кроме стаканов там больше не было ничего. И они оказались очень кстати, так как мы сначала пили из них пиво, потом вино…
Но настал день, и оказалось, что в городе очень много жителей. Особенно на центральном рынке. Оказывается, они не все на одно лицо. Утро показало совсем не то, что показал день. Может быть, это просто была характерная черта тех, кто встаёт в семь утра? Сейчас тут полно всяких разных людей. Город ожил, и непонятно, откуда взялось столько машин, столько людей.
Что ещё прикольно – когда мы пришли в гостиницу «Хуст», нам обрадовались: «О! Здавствуйте, снова к нам!» Мы поморщились: вообще-то впервые. «Да нет же, вы были у нас уже!» Сейчас на лошади мужик мимо проехал, нам рукой помахал ни с того ни с сего. …может мы вправду здесь уже были?
Я, кажется, понял одну из причин притягательности замков. Я стою сейчас и смотрю на эти камни, а выше только небо. Под ногами, снизу – город, а вверх уходят камни. Это получается противоестественно: камни должны лежать внизу – они тяжёлые. А эти камни плевать хотели на силу притяжения, здесь, в этом месте они выше всех, выше всего. И вот эта противостественность и притягательна, как и всё из ряда вон выходящее. В горах то же самое.
Мы в Виноградове. Тут никто не бежит, не спешит. Забавно представить себе человека из Москвы, попавшего сюда. …эта женщина проходит мне навстречу уже в третий раз. Куда она ходит туда-сюда? О! ворота школы, в которую мы заходили, фотографировали 10
«Берег Сат – с венгерского переводится как «сто берегов». Так раньше назывался город Берегове. Говорят, Берегове стоит над подземным озером, и, если случится землетрясение свыше 6 баллов, он может уйти под землю, как Китиж-град. Большие Копання – село, в котором рождаются двойни из-за уникального состава воды, содержащей определённые вещества. Это ж ервропейская трасса в приграничной зоне – Е 105. А что – ямы по евростандарту. Почему Мукачево? Гора под замком насыпная, не естественна. И вот одна версия, что мука большая была насыпать эту гору. Вторая версия: мужик стоит орёт «Мука! Мука!», второй спрашивает: «Чего? Чего?». Тут же раньше был первалочный пункт, куча мельниц стояло ветряных, водяных, мололи муку. Река была судоходной, сюда везли зерно, отсюда муку. Мукачево стоял на перекрёсте всех здешних дорог, и очень сильно развивался, а Ужгород хирел, и тогда в него перенесли столицу. А в санатории «Карпаты» была раньше дача Хрущёва. И все поезда возле неё останавливаются на одну минуту. Чтобы можно было незаметно ему или к нему приехать и уехать.»
Мы сейчас на территории завода по изготовлению плитки. Я был очень счастлив, благодарен и радостен, когда мы стояли на трассе и ловили следующую попутку. Я сделал несколько глотков домашнего вина, которое только купил в ближайшем доме. 23 гривны 1,5 литра домашнего вина! Пусть его даже немного разбавили, если верить скептикам. Но всё равно это лучше, чем магазинное, от которого утром хуже, чем было вечером лучше. Я сделал эти несколько глотков и пожелал: «Я не знаю, что будет, я не знаю, куда мы приедем. Я не знаю и не могу знать, как сложится наш вечер и наша ночь. Но пусть это будет волшебной сказкой, пусть это будет так, как я себе даже представить не мог в самых смелых своих мечтах!» Мы можем поставить здесь, рядом с остановкой палатку и уснуть, но это слишком примитивно. Мы можем проехать 20 км и поставить палатку в санатории Карпаты – в самом красивом месте здешних гор. Это чуть менее примитивно. Почему так?
Потому что сейчас я сижу в беседке за столом, в пяти метрах от меня стоит мангал. Это место для отдыха и жарки шашлыков на территории завода. Правее меня здание, от которого нам дал ключ хозяин этого завода. У него свой особняк, бизнес, он ездит пьяным за рулём своего Мерседеса, и никто ему не указ. У него есть удостоверение работника таможни. Не просто работника, а какого-то полковника или как-то так… в возрасте 4 лет его увезли из Росси, и он не помнит своего отца. А сейчас он здесь и говорит на чистом русском языке. И ему приятно было пообщаться с нами. Мы сначала заехали в кафе, выпили бутылку холодной польской водки на троих, две бутылки минералки, потом кофе в маленьких чашечках.
Он вёз нас пьяным. Мы приехали на завод, он предупредил охрану, что мы – гости. Он пригласил нас в свою комнату совещаний «Давайте по коньячку!», выпили. «А вы ж, наверное, голодные!» достал из холодильника сыра, колбасы, хлеба, в общем всё, что было. Поговорили по душам, он говорит – зачем вам палатка, вот вам ключ – спите здесь, на диване, ешьте. Если свет дадут, душ примете. А утром я заеду, поедем пить кофе, потому что ты – из России!
Естесственно, такого я себе не мог придумать. Это больше ожидаемого и воистину с любовью. Спасибо, Бог! Спасибо, Вселенная! Я едва успел сказать эти слова на остановке: «Пусть будет всё так, как в сказке!», и всё так и произошло! Да, мы не поехали на базу отдыха «Карпаты», но зачем нам опять мокнуть под дождём, скрючившись в палатке на 1,5 человека?