Пробелы в памяти
Шрифт:
Северус не мог бы сказать с уверенностью, но ему казалось, что Темный Лорд напуган, растерян отсутствием своей питомицы. И ему с трудом верится, что это бесчувственное существо способно испытывать нечто подобное привязанности к фамильяру.
Люциус тяжело дышал и в царившей тишине его дыхание эхом отлетало от стен. С негромким хлопком в зале появился домовик, в белой простыни. Он сильно трясся, отчего его уши мотались из стороны в сторону, а и без того большие глаза, казалось, сейчас вылетят из орбит.
— Хозяин Люциус, — пропищал эльф,
— Что за люди? — хрипло спросил Малфой. — Сколько их?
— Тикки не знает, кто это, — пролепетал домовик. — Но их очень много.
План родился в одно мгновение. Северус вскочил на ноги, и все взгляды тут же устремились на него.
— Ты что-то знаешь об этом, Северус? — прищурился Темный Лорд.
— Это мракоборцы, мой повелитель, — ровно произнес Северус. — Кингсли Бруствер упоминал вчера на собрании, что хочет воспользоваться поисками Блэка, чтобы привести мракоборцев в Малфой-мэнор и доказать, что Дамблдор и Поттер говорят правду. Я и не предполагал, что у него получится убедить Скримджера.
— Тем не менее ты был обязан предупредить, — поднялся на ноги Волан-де-Морт. — Нам немедленно нужно покинуть дом, Люциус.
— Повелитель, позвольте мне высказать предложение, — опустился на колени Северус, прежде, чем кто-либо успел что-то сказать.
Несколько секунд царила тишина. Северус мысленно молил Мерлина об удаче и заодно о том, чтобы Блэк не натворил еще больше глупостей. И угораздило его связаться с гриффиндорцем, из семьи слизеринцев. Быть для Сириуса врагом было намного безопаснее, чем состоять с ним в отношениях, подобных дружбе.
— Высказывай, — разрешил Лорд.
— Думаю, стоит дождаться, когда с дома снимут антитрансргессионные чары и переместиться к замку Лестрейнджей. Там нас искать точно никто не станет, если Скримджер поймет, что Бруствер ошибся, — заговорил Северус. — А Люциус должен будет остаться и объяснить, что Блэк здесь даже близко не пробегал. Позволить мракоборцам проверить замок, чтобы показать, что с самого начала не собирался оказывать сопротивление. Тогда вы будете в абсолютной безопасности, мой Лорд.
Северус сглотнул, продолжая рассматривать мраморный пол. Его слова звучали убедительно. Он знал, как следует себя вести, как правильно носить маску и какая именно необходима в данный момент. Если Блэк привык импровизировать и подстраивать план под обстоятельства, то Северусу привычнее полагаться на заранее тщательно продуманный план, для него является важным холодный разум и трезвый расчет своих сил и способностей. Но имея в союзниках Сириуса Блэка, умение импровизировать жизненно необходимо.
— Что ж, Северус, думаю, именно так мы и поступим!
***
Римус Люпин.
С неба медленно и неохотно падали снежинки, кружась опускались на землю, запутывались в волосах прохожих, которые недовольно ежились и спешили дальше. Но на площади Гриммо не было никого, кроме них. Тонкс кружилась под снегом, весело смеясь.
— Бродяга любит первый снег, — невольно вырвалось у Римуса, когда он поднял взгляд на небо, скрытое снеговыми облаками. — С шестого курса любит.
— А ты? — повернулась к нему Тонкс.
— Я? — задумчиво переспросил Римус. — Я с семнадцати лет люблю яркие солнечные лучи, — улыбнулся он, опустив взгляд на девушку.
— Почему? — наклонив голову и тем самым копируя излюбленный жест Сириуса, спросила Нимфадора.
— Когда я тебя впервые увидел, у тебя были ярко-желтые волосы, — усмехнулся Римус, вспомнив тот далекий июльский день. — Помнится, Бродяга тогда пошутил, сказав: «Знакомься, Лунатик, это малышка Дора! Твой личный солнечный лучик».
— Он действительно так сказал? — воскликнула Тонкс, а ее волосы тут же приняли нежно-розовый оттенок. — Ну, дядя!
Римус только шире улыбнулся, решив не упоминать о том, что сама она согласно кивнула и заявила, что обязательно женится на нем, когда вырастит. Он тогда смеялся вместе с друзьями над такой уверенностью и решительностью маленькой девочки, которая сидела у него на коленях. Римус ведь прекрасно знал, что она станет обходить его за милю, когда вырастит и поймет, какое он чудовище. И только взгляд Сириуса, который тоже весело смеялся, говорил о том, что и на волков найдется управа. Нимфадоре тогда было около пяти, может, меньше. И речи быть не могло о чем-то подобном. Вот только никогда не знаешь, что тебя ждет в будущем, особенно, если ты друг Сириуса Блэка.
— А почему дядя любит первый снег? — спросила Нимфадора, переплетая свои тонкие пальчики с его немного грубоватыми, покрытыми тонкими царапинами пальцами.
— Наверное, потому что он ассоциируется у него с ее волосами, — тихо ответил Римус. — У Мелоди волосы были такими же белыми, как снег. А Бродяга очень сильно ее любил. До сих пор любит, мне кажется.
— Дядя говорил, что если Блэки в кого-то влюбляются, то это навсегда, — заглядывая ему в глаза, произнесла Тонкс. — Что все Блэки однолюбы, только не каждый находит в себе силы пойти против воли родителей, как моя мама.
— Дора, я знаю, к чему ты клонишь, — тяжело вздохнул Римус, невольно отводя взгляд от ее каких-то лиловых глаз. — Но откуда ты знаешь, что любишь меня? Может, это лишь временное влечение, которое вскоре пройдет.
— Оно не пройдет, — упрямо заявила Тонкс. — Я знаю, что чувствую! И мне плевать на то, что ты оборотень, как плевать Сириусу и другим твоим друзьям. Мне плевать на то, что ты беден, что не можешь предложить мне того, чего хочешь. Плевать, что ты старше! — Она схватила его за ворот мантии и наклонила к себе. — Я никогда не устану повторять тебе, что люблю тебя, Римус Люпин.