Пробежать под радугой
Шрифт:
— Лори…
— Не смей сваливать на старушку! Она судила со своей колокольни. Но ведь спала со мной не Лори! И влюбилась я не в Лори. И имела право я знать правду, а не то, что тебе внушила Лори.
— Франческа, я слабохарактерный дурак.
— Точно.
— Я эгоист и нытик.
— Верно.
— Я нищий и бестолковый профессор.
— С мировым именем. Подтверждаю.
— Я люблю тебя, Франческа.
— Разделяю это чувство.
— Ты выйдешь за меня? За нищего и слабохарактерного нытика?
— Выйду. Тем более что я теперь
Алан нахмурился и непонимающе взглянул на нее.
— О чем ты?
— Я ведь собиралась открыть тебе в тот день страшную тайну. Я получила наследство от мадемуазель Галабрю.
Алан с облегчением рассмеялся.
— Она не забыла тебя в своем завещании? Отлично. И что же ты получила? Старинный заварочный чайник?
— Нет, к сожалению. Только немного денег. Полмиллиона.
— Хорошо… СКОЛЬКО?!
— Полмиллиона фунтов стерлингов и дом в Жьене. Все это я готова поменять на одного Генри Стерлинга и троих его детей.
Алан отвернулся и глухо промолвил:
— Вот теперь я точно не смогу на тебе жениться.
Франческа легко рассмеялась.
— В этом мы не сомневались. А как насчет спонсорской помощи? Я могла бы выкупить замок у банка.
— Спасибо, но нет. К тому же замок уже выкуплен. Его купил какой-то человек! Мы собираем вещи.
— Жаль, жаль. Так что же, мне надо раздать все деньги бедным, и тогда ты согласишься меня принять?
Алан через силу улыбнулся.
— Почти так все и есть. Потратишь полмиллиона — приходи. Я буду ждать. Очень.
Франческа кивнула и отвернулась. Потом сказала негромко и спокойно:
— Ну а дать имя собственному ребенку ты хотя бы согласишься?
Он смотрел на нее, не понимая смысла сказанного. Ветви деревьев колыхались, роняя холодные капли на его лицо, но он ничего не чувствовал. Франческа медленно поднялась и расстегнула дождевик.
Он увидел ее располневшую талию и округлившийся животик, осторожно коснулся его ладонью и прошептал:
— Мальчик!
— Очень возможно. Бедный сиротка.
— Что ты несешь.
— Я расскажу ему все, не сомневайся. И про кокнутую бабушку-королеву, и про то, как ты выгнал меня беременную из дома, потому что полмиллиона слишком мало, чтобы заполучить тебя в мужья…
— Франческа!
— И про то, как я ползала в грязи на коленях, умоляя тебя о милости, а ты гордо отворачивался и целовался с одалиской…
— С кем?!
— С одалиской! Ты ехал мимо меня на шикарной машине с колесами из чистого золота и целовался с одалиской, а я ползала в грязи.
— Не смешно.
— Куда там! Трагично! Ты меня любишь?
— Больше жизни.
— Ты на мне женишься?
— Еще как. Немедленно.
— Слава Богу. И никогда не попрекнешь меня моими деньгами?
— Франческа, пожалуйста, давай не будем о деньгах. Они твои и только твои. Об этом позаботится адвокат.
— Господи, какой же ты зануда! Да нет у меня денег, нет. Я их все вбухала в недвижимость. И отдала детям.
— Все полмиллиона?
— Что, жалко
— Что ты, это замечательно. Совершенно в твоем духе. А ты согласишься жить в деревенском доме без удобств?
— Только изредка, на пару дней, для воспитания сильной воли.
— Франческа, я не шучу.
— Я тоже. Я беременна, ты забыл? Я не могу без удобств.
Он выглядел таким расстроенным, что она расхохоталась и повисла у него на шее, а через полчаса, вдоволь нацеловавшись и наобнимавшись, Алан заявил:
— В конце концов, этот год мы еще можем прожить в замке. До четырнадцатилетия Мэри. Так записано в договоре.
— Вот видишь. За это время я рожу и выращу нашего четвертого ребенка, и тогда уж милости просим в деревенский дом без удобств.
— Ты очень легкомысленная.
— Зато веселая. Пошли отсюда, мокро, а мне надо в туалет.
Рыжий Джои свалился с чердака с воплем “Идут!”, и в “Глобусе” закипела бурная активность. С легким шуршанием протянулись через коридор ленты серпантина, как из-под земли возникли вазы с цветами и подносы со стаканами, кто-то уже нес шампанское в ведерках со льдом.
Франческа и Алан остановились перед старинной гостиницей, и Алан спросил:
— Зайдешь ко мне?
— Нет, уже поздно. Лучше ты ко мне.
— Хорошо, но надо предупредить…
— Потом. Пошли.
И она потянула его за рукав, направляясь к дому. Секундой позже Алан рассмеялся и подхватил Франческу на руки.
— Ты опять меня разыграла! Конечно! Ты должна была остановиться именно здесь. Ведь тебе так понравилась эта старая гостиница…
И тут распахнулись двери, из них посыпались веселые нарядные люди, в некоторых из них Алан с изумлением узнал своих собственных детей. Величавая миссис Джонс приплясывала и размахивала букетом цветов, огненноволосый Джои оглушительно свистел, а рыжий великан Джек Хоган подбрасывал на ладони не менее оглушительно визжащую Кэролайн Пейн. Улыбался капитан Хоган, держа под руки двух краснощеких и рыжих красоток с зелеными ирландскими глазами, одну постарше, другую помладше. Радостно агукали близнецы в широкой коляске. И заливалась смехом бледная сероглазая девочка, его старшая дочь Мэри, невыносимо хорошенькая в новом нарядном платье и туфельках на высоких каблуках.
Алан Пейн растерянно и радостно улыбался всем этим людям, а они кружились вокруг него и его Франчески, словно живая радуга, под которой запросто можно было пробежать по дороге к счастью.
Эпилог
В Кинлох-Раннох они вернулись через неделю, вдоволь нагулявшись по Лондону и набравшись впечатлений на всю зиму. Уолтер Рейли, встретивший их в Думбартоне, хмыкнул при виде Франчески и заметил, что в этом году большой, видать, урожай на гувернанток. На это Кэрри заявила, что Франческа никакая не гувирнянька, а почти что мама. Франческа занервничала, но Алан спокойно и смело обнял ее за плечи и прижал к себе.