Пробирная палата

Паркер К. Дж.

– В Перимадее, – напомнил Леускай, – где стандарты, как известно, не так высоки. Ладно, не томи. Что ты придумал?

Темрай усмехнулся:

– У этой штуки есть какое-то особенное название, но оно вылетело из моей головы. В общем, она защищает колено. Или, скорее, не защищает.

– Да, защищать она может разве что уж совсем необычное колено, – согласился Леускай. – Хорошо, что ты сказал, что это такое, – сам бы я никогда не догадался. Мне она кажется каким-то согнувшимся блином.

– Ты прав. – Темрай разжал пальцы, и злосчастное изделие упало на землю. – Огорчительно. Когда я был в Городе, то читал о том, как все это делается, и выходило так легко и просто. Берешь кожу потолще, обмакиваешь в расплавленный пчелиный воск, придаешь нужную форму и готово.

Прочная, легкая защита, изготовленная из материала, которого всегда в избытке. Не знаю, – продолжал он, опускаясь на чурбан, которым пользовался, чтобы придать своему изделию нужную форму. – Раньше такого рода вещи получались у меня легко, а сейчас что-то утратилось. Ладно. Ты лучше расскажи, что это за бродяги. Удалось выяснить, кто они?

Леускай улыбнулся:

– Ты имеешь в виду, не шпионы ли они? Возможно. Судя по тому, что нам удалось узнать, один из них был колдуном, или помощником колдуна. Оба, похоже, имеют какое-то отношение к Острову и Ордену Шастела.

– Вот как? – удивился Темрай. – Колдуны и дипломаты. Нам оказывают высокую честь.

– Но это еще не все. – Улыбка сползла с лица Леуская. – Второй, мальчишка, несколько лет провел на Сконе. Был подмастерьем у Бардаса Лордана.

Некоторое время Темрай сидел совершенно неподвижно, как будто окаменел.

– Даже так? Что ж, тогда думаю, мы встречались. Мимолетом, но я запомнил. Как ты все это узнал?

Леускай подтащил другой чурбан и тоже сел.

– Вообще-то совершенно случайно. Помнишь Дондая, того старика, который, бывало, пек оладьи?

Вождь кивнул:

– Да, помню. Он умер не так давно.

– Точно. А помнишь его племянника, на которого ты натолкнулся однажды ночью? Дассаская? Парень не разбирается в оладьях, но удивительно осведомлен относительно того, что делается на Острове. Говорит, у него остались кое-какие связи с той поры, когда он занимался своими делами в Ап-Эскатое, хотя, если кого-то интересует мое мнение, все это не совсем увязывается. В общем, по какой-то не вполне ясной причине этот Дассаскай…

– Он шпион.

– Неужели? Ну, тогда понятно, почему он шнырял поблизости, когда мы ставили требушеты. Так вот, этот Дассаскай случайно увидел наших двух гостей, узнал их (так он утверждает) и отправился к начальнику лагеря.

– Госкаю.

– Верно. Довольно приятный человек, но он очень обеспокоен случившимся, просто сам не свой, как ты и сам можешь представить. Сначала Госкай хотел просто повесить их на месте. Потом передумал, испугавшись, что спровоцирует войну, и собрался заковать пленников в цепи, потом ему пришло в голову, что они могут быть шпионами, нашими шпионами – уж не знаю, с чего он это взял. В конце концов бедняга так запутался, что уже не знал, что делать. Вот тогда мы и решили обратиться к тебе. Сам Госкай до этого не додумался бы, но когда мы предложили выход, обрадовался как ребенок. И вот я здесь.

Темрай вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

– Есть какие-то догадки относительно того, как они туда попали? – спросил он. – Или просто пришли и сказали: «Эй, мы шпионы, вы не против, если мы тут покрутимся?»

– Вряд ли, – рассмеялся Леускай. – Хотя если бы они так и сделали, я бы первым ответил: «Валяйте, будьте как дома». На мой взгляд, за ними стоит значительная сила, по-моему, это власти провинции.

– Вполне возможно, – задумчиво ответил Темрай, – но давай не будем сейчас об этом. – Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и спросил: – Итак, как они туда попали? Твое мнение?

– Наши люди обнаружили их в болоте, – ответил Леускай. – В не самом лучшем состоянии. Колдун – не какой-то желторотый юнец. Если они шпионы, то им пришлось немало потрудиться, чтобы стать похожими на мертвецов. По их словам, они плыли в Шастел с Острова, потом едва не попали в руки берегового охранения Империи и уже на суше едва спаслись от патрулей. Довольно правдоподобное объяснение.

– Может быть. – Темрай поднял голову и снова положил на землю молоток. – Вот что мы сделаем. Ты пришлешь их ко мне, а я к ним присмотрюсь,

вежливо попугаю, а потом отпущу на все четыре стороны. Если они действительно шпионы, устрою им показательную прогулку со стражей. Бедняги ничего не поймут и растеряются. – Он огляделся и, заметив валявшийся вокруг мусор, результат его неудачного опыта, нахмурился. – Ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто смог бы это сделать? У меня ничего не получилось, но на самом деле все не так уж трудно. Мне только досадно, что я знаю, как нужно сделать, но не могу.

Леускай пожал плечами:

– Боюсь, здесь тебе я не помощник. Конечно, можно написать письмо Бардасу Лордану, он сейчас как раз этим занимается на службе у Империи. Уверен, твой давний знакомый будет рад помочь.

Темрай нахмурился, потом рассмеялся.

– А знаешь, однажды, в Перимадее, он наткнулся на меня прямо на улице. Был пьян и, наверное, даже понятия не имел, кого едва не сшиб с ног. Где я, там обязательно появляется он, и это не поддается никакому объяснению. То есть я хочу понять, откуда взялась эта жуткая связь? Он – крестьянский сын из Месоги, и по всем канонам должен был бы выращивать репу у себя дома, копаться в грязи, а не прятаться в тени, преследуя меня повсюду, выжидая удобного случая, чтобы подставить мне подножку. Я спрашиваю себя и не нахожу ответа: что соединило, переплело наши жизни, связало их в узел?

– Послушать тебя, так ты прямо-таки влюблен в этого парня, – проговорил Леускай. – Прямо как в старинных историях, разлученные любовники.

– Ты так думаешь? В таком случае, самое время подумать о разводе.

Когда посыльный нашел наконец Горгаса Лордана, тот работал в амбаре, помогая братьям чинить подгнивший пол.

– Опасно для жизни, – мимоходом бросил Зонарас, когда Горгас спросил, почему они больше не пользуются этим помещением. – Доски прогнили насквозь. Ноги можно поломать.

– Понятно, – ответил Горгас. – И ты махнул на него рукой, верно? Пусть все рушится, так?

– У нас нет времени им заниматься, – вставил Клефас. – Работы много, сам видишь, а нас только двое.

Горгас ухмыльнулся:

– Теперь больше.

И вот он предстал перед посыльным: заляпанный грязью, злой и раздраженный, стоящий перед только что поваленным каштаном, с топором в руке, с окровавленными пальцами, ободранными о сухую кору дерева.

– Кто ты такой? – спросил Горгас.

– Меня прислал сержант Моссай, – настороженно ответил посыльный. – Вам письмо. Из провинции. – Он протянул маленький латунный цилиндр. – Курьер прибыл в Торнойс прошлой ночью.

– Ждет ответа? – Горгас вытер руки о рубашку.

– Нет, – ответил посыльный, – сказал, что ответа не надо.

Горгас покачал головой, взял цилиндр и отковырнул крышку ногтем большого пальца.

Они начали с того, что взялись повалить дерево. Последний каштан из посаженных дедом вскоре после рождения их отца. Свалить его оказалось нелегко. Ветер согнул дерево, так что, когда они попробовали пилить, пилу зажало, и она в конце концов сломалась (как и все прочие инструменты, пила была старая и ржавая). Тогда в ход пошли топоры, но вскоре на ладонях выскочили волдыри, а потом Клефас отвлекся и расколол топорище. Подумав, братья раскопали еще одну пилу, более древнюю и ржавую, чем первая. Горгас обвязал ствол веревкой, и им удалось немного уменьшить давление на пилу, но когда до конца оставалось совсем немного, до Горгаса вдруг дошло, что если дерево упадет, то продавит крышу ветхого свинарника. Конечно, свинарник тоже давно не использовали по назначению, превратив в нечто вроде склада для всякого рода хлама, но Горгас все же заставил братьев подпилить каштан с другой стороны, а потом подрубить его топорами. Дерево рухнуло не совсем туда, куда намеревался направить его Горгас, но и не на свинарник, задев лишь угол крыши. Остаток дня ушел на то, чтобы обрубить ветки и распилить на части ствол, а потом перетащить все под навес, где из-за сырости хранить дрова стало невозможно. Ближе к вечеру трое братьев получили наконец то, ради чего все затеяли – несколько досок для пола в амбаре.