Пробиваясь к истине

Я долго раздумывал на тем, стоит ли мне приниматься за это дело – писать. Видите ли, та много чего хочется сазать, что огда пробуешь поделиться этим с одним, а потом с другим, важная часть мыслей остается потерянной, да и душевный порыв выразить мнение столь силен, что сообщить его хочется сразу всем. К тому же, повторяясь, ты растрачиваешь все свое возбуждение. Поэтому знай, дорогой читатель, если ты держишь в руах эту небольшую нижу, значит порыв этот возобладал надо мной, и очень соро ты узнаешь, что я думаю о нашей удивительно нелогичной жизни. Я нарочно не стану сыпать терминами, выдавая себя за знатоа, потому что, во-первых, в сущности, я вовсе не знато чего-либо, а сорее простой обыватель, а и ты, во-вторых, сегодня любая терминологичесая нагруза возводит непролазную стену между автором и его читателем. Человечество безнадежно усаало вперед от тех времен,

огда истина выражалась сложно. Сегодня, если ты хочешь, чтобы она пронила в умы людей, ее следует излагать доступно. Хотя в одном тольо этом условии я вынужден сильно сомневаться. Это не отаз следовать шопенгауэрсому напутствию по написанию велиих произведений, напротив, это необходимая огляда на действительность и, даже больше – способность представлять себе мироустройство будущего. Каждому добросовестному автору хочется одного – быть услышанным и, в первую очередь, услышанным самим собой. А последнее становится возможно, тольо если тлеющее в нем знание будет выражено посредством исусства, оим я, вне всяих сомнений, отношу писательство. Надеюсь, мне найдется, что добавить о всему уже ранее познанному и сазанному до меня.

Приятного тебе чтения, мой дорогой друг!

С любовью, Юрий.

Психолог – прежде всего не метод или научная парадигма, но личность в связи с другими и миром. Он вовсе не беспристрастный наблюдатель, но активный участник жизненного процесса, в котором главным его инструментом воздействия выступает то, что он собой представляет. Психолог, что регулярно припоминая, но в тоже время сознательно порывая с догматами различных теорий, имея привычку говорить от себя и про себя, делает то, что добросовестно и на постоянной основе расширяет границы возможного.

О психологии

К психологии я отношусь райне уважительно, ведь она, выйдя из философии, а вернее сазать, спустившись с небес на землю людям, принесла последним неоспоримый пратичесий профит тем, что в действительности поазала миру, а устроена психиа человеа, по аим принципам проходит ее работа. Если принять во внимание тот фат, что само рождение психологии знаменует собой отход от чистой абстрации эмпирие, то становится не совсем понятна последующая за этим отмежеванием тенденция вновь пытаться противопоставить себя философии в том, что асается попыто объяснения человеа с точи зрения духовного.

Психология, я считаю, прерасно поазала себя а науа о работе психичесих процессов, есть множество исследований и выводов, ясно поазывающих ее ценность в этом направлении. В данный момент я держу в уме общую психологию, но вот огда отчищенное от лишнего метафизичесого шлаа, вполне научное подспорье ее становится оплотом для бесчисленного множества умозрительных онструций, вбирающих в себя тольо аой-либо один ее орган

и выстраивающих воруг него целое учение, мы наталиваемся на ту проблему, по оторой психологию часто за науу не принимают. Разумеется, все что я излагаю сейчас поажется тривиальностью деятелям науи, но я же говорю и обращаюсь обычному люду, а до него-то а раз и хочется донести понимание того, что системы, за оторые непосвященный челове порой хватается в попыте объяснения своего жизненного положения и оторым он доверяет себя, частеньо исходят и рождаются в головах людей, довольно далеих от реального понимания вещей, а сформулированные ими учения, если присмотреться, часто идут вразрез с положениями науи. Можно ли сазать однозначно, что сегодня психология, стремящаяся более глубоому пониманию психичесого, еще больше грешит поисом материального субстрата, полагаясь теперь на самые передовые технологии и способности нейронау, не уверен, ведь,

а было сазано в самом начале, психология определила для себя путь, и теущее ее решение все больше продвигаясь эмпиричесому знанию, тольо больше подтверждает основания ее существования. Вообще, науа для меня, вернее сазать научный метод в том виде,

в аом таовой был представлен в реонструции в философии Д. Дьюи, является идеалом, если можно та выразиться, того, а должно строиться познание, но та а сам

я человеом науи не явлюсь, да и теоретиом в прямом смысле этого понятия, то для меня психология и ее метод часто представляется узурпирующим человечесие возможности. Хоть я и согласен и понимаю ясно,

что наивностью в теущих реалиях становится поис в человее чего-то необъяснимого, божественного, абсолютного и тому подобного, мне все же хочется верить, что эзистенция останется навсегда непостижима для понимания, ведь если таовое случится, то самое удивительное существо на планете Земля станет ничем.

И вот сейчас, принимаясь высазаться о философии, я а раз-таи и оазываюсь на привычной для себя почве, на оторой собственно и разворачивается поис чего-то необъяснимого в человее.

Справедливым будет упре в адрес философии в том, что большая часть ее вопросов, оторые в рамах этой дисциплины разбираются, на деле имеет мало общего с реальной жизнью. Ученые мужи посвящают себя познанию мира и, в желании сохранить свой высоий статус аадемиов, предпочитают оставаться в атегориях чистого знания, та ниогда и не соприоснувшись с действитель-ностью, огда последняя, в свою очередь, требует от них реомендаций пратичесих, приложимых жизни повседневной. Вне всяих сомнений, психология не была бы возможна без базиса, данного ей философией, но огда психология сегодня продолжает набирать обороты и нести людям реальную пользу, философия, с ее ладом знаний, пылится и теряется на полах нижных магазинов и повисает облаом мрачного незыблемого догмата над головами студентов в стенах университетов. Реонструция, оторую все тот же Дьюи видел выходом для философии, имеет место быть, однао чем тогда станет эта дисциплина, если не второй психологией? Ввиду чего в этом плане мне гораздо ближе позиция Шопенгауэра, настаивающего на том, что философия – это исусство, творчество, и что поэтому стоит отрыть она философсих афедр и позволить ей вырваться на свет, где через людей неординарных и смелых она обретет новую жизнь и начнет вновь приносить пользу миру, обогащая его свежими различными предположениями, оторые ( примеру, та же науа) уже затем возьмется проверить на пригодность.

Без подобной свободы мысли нет философии, в связи с чем и попыта переложить ее всецело на научный базис не имеет в моем представлении ниаого смысла. Таое решение тольо загонит

ее в узие рами метода, и угрюмые аудитории тогда сменятся на омнаты для исследований, а инструментарий, а то: опросни, тесты, омпьютер и прочее, будет противопоставлен свободе субъетивного, силе воображения. Философия психологии стоит в том же отношении, что и дорогое, изысанное вино дешевому. Дешевым мы вынуждено довольствуемся лишь оттого, что лишены прямого доступа росошному. Читающий психологию простой обыватель, оих сейчас чрезмерное оличество, таже не в силах осознать, что взору его представлен не более чем суррогат всего того, что задолго до появления на свет психологии произвели велиие умы, философы, поэты. Тому, то жаждет познать что- либо про себя или мир, в отором существует, непременно стоит дотянутся до философии, тому же, то пытается разобраться в принципах работы психичесих процессов, реомендую обратиться психологии, ее заонной области знания.

К слову о науе, оторая во все времена пыталась вторгнуться в дела философии и навести там свои поряди. Ответьте мне, господа ученые, а станете вы исследовать любовь на предмет необходимого ее уровня для благополучного воспитания ребена, а главное, что затем делать матери этого ребена с поставленной перед ней науой необходимой нормой любви? Любая науа, считаю я, исходит от самого человеа и служит ему, но она ниа не способна обособиться от него, возвыситься над ним и объяснить его самого. Это ровно та же, а если бы стул, на отором я сейчас сижу, принялся бы вдруг жить своей жизнью. В то время а психология

со всей ее научностью пробует подступиться принципам работы души, дабы предугадать затем поведение человеа, философия имеет своей лючевой целью задать ему будущую направленность. Но и последняя, если задуматься, грешит тем, что занимается вопросами, совершенно не приложимыми жизни простых людей, а существует где-то в сферах абсолютного знания, не несущего ниаой пратичесой пользы, роме той, что является предметом всевозможных дисуссий и обоснованием самой профессии философа. Ближе всех цели – дать простому человеу жизненный ориентир – оазались, на мой взгляд, поэты. Науа же, несомненно, имеет высочайший удельный вес для пратичесих целей жизни,