Проблема по соседству
Шрифт:
Он кивнул на экран, все пространство которого занимала огромная задница.
— Наш маленький красный кинотеатр был осквернен, Патч.
В довершение единственный зритель, который помимо нас присутствовал в зале, начал двигать под покрывалом рукой. Мы уставились на него, а затем разразились смехом.
— Может, это сигнал, что нам пора уходить? — спросила я.
— Может быть.
Внезапно на экране началась новая сцена. Она не была такая хардкорная, как предыдущая, и казалась сценой из настоящего фильма, а не просто куском дешевого порно. Музыка стала мягче. В эпизоде участвовали
Когда сцена закончилось, я повернулась к Джастину. Его взгляд был устремлен на меня. Он смотрел сцену или смотрел, как ее смотрю я? Знал ли он, что я возбудилась? Как бы там ни было, отпускать ехидные комментарии он не стал. И смеяться надо мной тоже.
Наконец он шепнул мне на ухо:
— Хочешь остаться? — Его голос был напряжен.
— Нет. Пойдем.
— Хорошо.
Когда я начала подниматься, он положил руку мне на плечо.
— Мне нужна минутка.
— Зачем?
Он уставился на меня, как будто причина была очевидна.
Я догадалась.
— Ой.
Я не знала, что завело меня больше: эротика на экране или происходящее с Джастином. Все это было слишком. Он на минуту закрыл глаза, затем посмотрел на меня.
— Он не падает.
— Если останемся здесь, то и не упадет.
— Наверное, нет.
— Давай просто пойдем. — Я не хотела смеяться, но это было жутко смешно.
Мы встали и вышли из кинотеатра. Я запретила себе смотреть вниз, но мои глаза сами собой уставились на бугор в его джинсах, а голову заполонили порочные мысли. Я очень хотела, чтобы между нами все было иначе, ведь тогда я могла бы помочь ему… Существовал миллион разных способов.
Возвращение в Ньюпорт прошло в тишине. Между нами звенело сексуальное напряжение. От мысли, что он до сих пор возбужден, у меня покалывало соски, а белье стало мокрым. Видимо, некоторые ситуации могли заводить больше, собственно, секса — ситуации, когда ты хочешь то, что не в состоянии получить.
Мы подъехали к дому. Выключив зажигание, Джастин откинул голову на подголовник и повернулся ко мне, словно хотел что-то сказать, но не мог найти слов.
Разбивая повисшее напряжение, я проговорила:
— Спасибо за попытку сделать мой вечер лучше.
— Попытка — не совсем подходящее слово. Это был эпический провал.
— Вовсе нет.
— Нет? Я случайно привел тебя смотреть порно, и у меня случился стояк. Какого хрена… мне что, пятнадцать?
— Я тоже завелась. Просто это было не так очевидно.
— Знаю. Я заметил. Это было… — Он помолчал и качнул головой. — Неважно.
— Все равно это было лучше, чем свидание с доктором Дангером.
— Он какой-то непостижимый мудак. Может, сходить в больницу и навалять ему?
— Он этого не стоит. — Я посмотрела в окно. — Ладно. Идем в дом.
— Да.
Дома мы задержались на кухне. Было уже около двух часов ночи, но ложиться я была не готова. Ни один из нас не сдвинулся с места.
— Господи, уже так поздно,
— Если я заварю себе кофе, ты будешь?
— Да, с удовольствием. — Я улыбнулась.
Пока он заваривал кофе, я следила за каждым его движением.
Я люблю тебя.
Боже, эта мысль выскочила словно из ниоткуда. Когда я была с ним, эти слова время от времени проигрывались у меня в голове. Я правда любила его. Не меньше, чем раньше. Но чтобы не столкнуться с очередным оглушающим разочарованием, мне было необходимо контролировать эти чувства.
Стоя спиной ко мне, он произнес:
— Скоро приедет Джейд.
У меня упало сердце.
— Да? Ты собираешься с ней в Нью-Йорк?
— Нет. Когда она уедет, я останусь еще на несколько дней, чтобы выполнить свое обещание Сальваторе.
— О.
Он поставил передо мной горячую кружку.
— Твой кофе.
— Спасибо.
За последние сорок восемь часов между нами что-то изменилось. Возможно, перемены в его поведении были связаны с надвигающимся концом лета.
Потягивая кофе, я сказала:
— После такого мы вряд ли сможем уснуть.
— Можно вообще не ложиться.
Следующие два часа мы проговорили, рассказывая обо всем, что пропустили в жизни друг друга. Я узнала, что до переезда в Нью-Йорк он учился в музыкальном колледже Беркли, но всего один год, потому что родители отказались платить за его обучение музыке. Поэтому он перебрался в Нью-Йорк, где перебивался случайными заработками и концертами, пока в конце концов не вернулся в колледж на факультет бизнеса. Спустя несколько лет он встретил Оливию, свою бывшую девушку. Они прожили вместе два года, а после того, как он с ней порвал, остались друзьями. До Джейд это были его единственные серьезные отношения. Он сказал, что Джейд думает, будто Оливия хочет, чтобы они снова сошлись, хотя у нее был другой. В промежутке между этими двумя отношениями он переспал с приличным количеством женщин. Я была благодарна ему за откровенность, но слышать об этом мне было больно.
Я рассказала ему о своей учебе в Университете Нью-Гэмпшира и о том, что выбрала профессию учителя не по велению сердца, а потому, что сочла ее самой надежной. Я призналась, что хоть мне и нравилась эта работа, я чувствовала, что мне чего-то недостает, словно я должна делать что-то другое, но что именно, я пока что не поняла.
Бодрые после кофе, мы проговорили всю ночь напролет. На мне все еще было то черное платье. В какой-то момент я поднялась наверх в туалет. А когда вернулась обратно на кухню, увидела, что Джастин сидит на табурете, обнимая гитару, и смотрит в окно.
Над океаном начинало подниматься солнце. Сидя спиной ко мне, Джастин запел «Here Comes the Sun» The Beatles. И чем дольше я вслушивалась в его тихий голос, чем дольше обращала внимание на слова, тем больше видела в них метафору наших с ним отношений. Последние десять лет были похожи на долгий период тьмы и сожалений. А наше воссоединение действительно напоминало долгожданное появление солнца. Да, скорее всего он решил спеть эту песню лишь потому, что за окном действительно занимался рассвет. Но я все равно не могла отделаться от этой мысли.