Проблема полковника Багирова

Майер Кристина

— Мы не обидим женщину, тем более тебя. Думаешь, забыли, что ты нам каждый день в плену еду украдкой носила, рискуя своей жизнью? — опускает руки, смотрит с укором. Мои мысли, видимо, оскорбили парней.

— Мы обсуждали, что кинул нас командир, — тряхнув головой, подключается Олег. — Вот решаем, как выбираться будем… — остается ощущение, что он недоговаривает.

— Есть какие-то предложения? — я никуда не хочу двигаться, пока не вернется Тарик. Надеюсь, что он вернется, и очень скоро.

— Кто он тебе? — спрашивает Владимир.

— Друг, — я до последнего

не хочу признаваться, что мы брат и сестра.

— Его мы на себе не унесем, — печально качая головой, кивает в сторону Юры. Я и сама это понимаю, носилки смастерить не из чего. Да и как его по песку нести? Нужно ждать машину. — Тебя здесь одну бросать не хотим, — продолжает Олег. Внутри меня образуется пустота, понимаю, что они решили не ждать.

— Я его не оставлю, — мотаю головой. Мне страшно оставаться с Юркой только вдвоем. А если с ним что-нибудь случится? Ком встает в горле. — А Владимир? — перевожу с надеждой взгляд на парня.

— С темнотой нужно двигаться отсюда, — говорит Витал. — Мы и так ограничены в передвижениях, если зря будем сидеть, все погибнем от обезвоживания и голода. Владимир с нами пойдет, ты остаешься?

Мне даже ответить нечего. Как представлю, что останусь одна, с Юркой на руках, где-то в чужой стране, среди развалин…

— Может, на наших выйдем, тогда быстро пришлем за вами помощь, — говорит Витал. — Мы не хотим тебя здесь оставлять, Аврора. Давай с нами?

Так страшно оставаться. Смотрю на Юрку, на глаза наворачиваются слезы. Мне не было так страшно, когда мы попали в лагерь к моджахедам, когда каждый день ходила по острому лезвию бритвы, воруя с кухни еду для пленных, когда в любой момент могла проколоться и оказаться поставленной к стенке.

— Нельзя ее тут одну оставлять, — подает голос Владимир, у меня от благодарности к нему тихие слезы срываются с глаз, закусываю губу, чтобы не всхлипнуть. — Вы за помощью отправляйтесь, мы вас будем ждать, — произносит парень твердо.

В подвале совсем стемнело, но свечу никто не кидается искать в рюкзаке. Юрка стонет, нахожу его руку и сжимаю пальцы, это, к сожалению, все, что я сейчас могу сделать

— Уверен? — спрашивает Олег Владимира.

— Я остаюсь. Мое ранение будет замедлять ваш ход, а тут я пригожусь. Девочку нашу в случае чего защитить смогу. Вам желаю добраться до наших, — жмет руки своим друзьям. Глаза привыкли к темноте, я даже лица парней различаю. Слезы все еще текут из глаз, пропитывая никаб. Соленая влага щиплет кожу. Снимаю его с головы, наконец-то кожа может спокойно дышать. Парни удивлены. Они тоже могут видеть в темноте, но все-таки кто-то из них зажигает спичку, Олег присвистнул, взглянув на меня.

— Красавица! Такую увидишь, век не забудешь. Бог даст, свидимся, Аврора, — ребята делают комплименты, мне приятно.

Приятно почувствовать себя красивой девушкой даже в таких условиях. Увидеть мужское восхищение во взгляде. Сняла я никаб не ради комплиментов. Я действительно буду рада, если мы свидимся, и они меня узнают.

Выбравшись наверх, я отметила, что на улице еще не так темно. Страшно отпускать ребят. Вместе как-то надежнее было.

Прощались

мы, тепло обнявшись. Поделили воду и продукты. Им бы пару дней отсидеться, сил набраться, но парни все решили, и никакие мои уговоры не могли их остановить.

С Вовой мы вернулись в подвал, зажгли свечи, которые отыскали в рюкзаке при полной темноте.

— Ты ложись, отдохни, а я возле него подежурю, — произносит Владимир. Присев возле свечи, он сам обрабатывал свою рану, отказавшись от помощи.

Я соглашаюсь на предложение, потому что глаза давно уже слипаются. Последние дни я толком и не спала. Привалившись к стене, закрываю глаза.

— Аврора, Аврора, вставай! — толкая меня в плечо, кричит Владимир. Как только я открываю глаза, он пальцами тушит фитиль догорающей свечи. Ничего не видно, в полной темноте он негромко добавляет: — Кто-то едет, слышишь шум двигателя?..

Глава 15

Аврора

Прислушиваюсь. Действительно шум двигателя. Мое сердце скатывается в пятки.

— Прячься у стены, — командует Владимир. Как в полной темноте сориентироваться, у какой из четырех стен прятаться? — Сюда, — хватает за руку и куда-то тянет. — Я у постели Юрки сижу, не дам ему застонать.

Владимир куда-то его перетаскивает, распознаю характерные звуки.

— Только не задуши его, — тихо произношу, хотя меня никто не может услышать.

— Никаб надень, — произносит Владимир.

— Он где-то среди вещей, — в этой темноте белую тряпку не найдешь, а черную и подавно. Да и не хочу я его надевать, если умирать, то со своим лицом и вероисповеданием.

Кажется, что шум двигателя не просто приближается, машина целенаправленно движется в нашу сторону.

Этого ведь не может быть? Неужели ребят успели поймать, и они нас сдали? Сколько прошло часов, как они ушли? Два, три, четыре? Тело дрожит, как в лихорадке. Моджахеды обычно не церемонятся, забрасывают подвалы гранатами, а потом заходят зачищать.

Страшно умирать…

Папа останется совсем один. Как переживет гибель сразу обоих детей? Прикрыв двумя ладошками рот, сжимаю изо всех сил, чтобы не всхлипнуть. Мысленно обращаюсь к богу с просьбой: пусть машина проедет мимо нас. Раздается визг тормозов совсем рядом. Лихорадочно продолжаю молиться, хотя понятно, что сегодня бог меня не слышит…

Ребята нас предали! Владимир передергивает затвор автомата. В темноте стараюсь нащупать второй автомат. Хватит ли мне силы воли нажать на курок?

— Олег!.. Владимир! — не сразу узнаю голос Багирова, переволновалась.

— Мы здесь, — отвечает Владимир.

Не могу поверить, что Север здесь. Где он раздобыл автомобиль? Как это вообще возможно? Неужели встретил наших бойцов? Ладно, все вопросы потом, главное, что сегодня мы не умрем. От чувства облегчения слезы вновь накатывают на глаза.

— Я спускаюсь, автоматы на предохранитель! — звучит властно и жестко. Владимир выполняет приказ, а я свой автомат до сих пор нащупать не смогла, поэтому просто сижу и пялюсь в черный проход. Сначала вижу свет фонаря, за ним крупную знакомую фигуру.