Проблемный мужчина

Хиггинсон Рейчел

— Мам, я была бы рада, если бы вы с папой навестили меня, — а ещё я этого боялась. Но так было всегда. Я в одинаковой степени любила и боялась их. — Когда вы думаете приехать?

— На следующих выходных, — быстро сказала она, тон её голоса слегка переменился. Она звучала мягче... более радостно. — Ты успеешь взять пару выходных?

— У меня уже есть один выходной в воскресенье, — уверила я её, хотя была готова пнуть себя за то, что предлагаю ей один из дней, посвященный "Сарите".

Я знала, что Вера поймёт, но не знала,

пойму ли это я сама. Я хотела снова работать в "Сарите" и не могла этого дождаться. Какую бы работу не приготовила для меня Вера. Хотя, будем реалистами, она могла приготовить что-то похуже. Например, заставить меня выполнять работу дезинфектора и ловить тараканов голыми руками. Она могла отправить меня охотиться на крыс и запретить возвращаться, пока я не переловлю их всех.

Шутка. Насколько мне было известно, они уже справились с насекомыми и грызунами. Слава Богу. Но оставалось всё ещё много разных работ, которые меня пугали.

Но что бы ни придумала для меня Вера, почему-то я верила, что это было частью моего развития и взросления. В итоге, это всё окупилось бы мне. И я надеялась получить "Сариту". Это всё, что мне было нужно.

Даже если бы мне, условно, пришлось ловить тараканов.

Или вроде того.

У меня не было никакого выбора, и от этого зависело моё будущее.

— Папа идет к врачу днём в понедельник, поэтому мы уедем от тебя утром. Но пока мы будем там, мы бы хотели видеть тебя.

— Мам, я уже сказала, что у меня выходной в воскресение, — она ничего не ответила, но я почувствовала, что она осуждает меня. — Я посмотрю, что можно сделать насчёт субботы.

— Мы только об этом и просим, дорогая.

Я глянула на дверь и уже заранее знала, что Уайетту будет что сказать по этому поводу. Он с трудом предоставил мне выходной в воскресенье, а это был мой законный выходной.

— Когда мне вас ждать?

— Мы приедем в пятницу вечером и сами себя займём. А субботу проведём уже все вместе.

Я вполне могла занять родителей в выходной, это же не было так ужасно? Я их любила. Мне нравилось проводить с ними время, если они не доставали меня своими уговорами вернуться домой.

Хотя я и не была их любимицей, они были очень ко мне привязаны. У нас в семье всегда были очень близкие отношения, может быть слишком близкие. Мы знали друг о друге всё. И всегда переходили границы и влезали туда, куда не следовало. Поэтому они бы меня никогда полностью не отпустили. Они привыкли участвовать в моей жизни. Они привыкли переживать обо всём, что случалось со мной. И они хотели, чтобы всё так и оставалось.

Это было мило. Но это также удушало. Именно по этой причине я уехала из Гамильтона. По крайней мере, это была одна из причин.

Я попрощалась с мамой и отключила телефон. Снова зайдя на кухню, я вдохнула влажный воздух, который сразу же начал обволакивать меня. Он был таким же душным, но по-другому. Он окутывал всё моё тело, сжимал лёгкие в свои кулаки,

заставлял меня потеть каждой клеточкой и наваливался на меня всей своей тяжестью. И, тем не менее, здесь я чувствовала себя свободно.

Это ощущение кухни было мне знакомо.

Это была песнь сирены, которая не отпускала меня.

Родители душили меня по-другому. И хватка напоминала иногда мокрую подушку у меня на лице. Но кухня была совсем другой — она давала мне дышать.

С родителями мы были в отношениях созависимости. Тогда как "Лилу" и я были независимы друг от друга.

Я убрала телефон в сумку и начала готовиться к смене.

— Эй, ты будешь работать или собираешься стоять снаружи весь вечер?

Я развернулась и увидела, что Уайетт стоит сзади меня, положив руки на бёдра, выражение его до нелепости красивого лица было сердитым. Я вспомнила о Уилле и невольно улыбнулась. Он был милым, но это был не мой тип. Если у меня и был тип, который я бы хотела найти и попробовать начать встречаться, это был Уайетт. Мне нравилось всё от его модной стрижки и татуировок, покрывающих всё его тело, до чёрных потёртых байкерских ботинок. Я бы слепила именно такого мужчину для себя.

— Следишь за мной? — спросила я его и приподняла бровь, давая ему понять, что меня не впечатляет его заносчивое поведение. — Готова поклясться, что каждый раз, когда я выхожу, ты следишь за тем, что я делаю.

Он качнулся в мою сторону, его рука упёрлась в стену рядом с моей головой.

— Ты не закончила подготовку, — напомнил мне он. — Это моя работа — убедиться, что мы готовы к смене.

Я отчаянно пыталась сдержать улыбку.

— Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, шеф. Я точно готова к смене.

Его глаза загорелись огнём, а выражение лица смягчилось. Он наклонился ближе.

— Серьёзно, всё хорошо?

Мне надо было оттолкнуть его. Он занял моё личное пространство, я чувствовала тепло его тела и его запах, что вызывало во мне нелепое желание коснуться его. Но я этого не сделала. Я уже привыкла к огню. Я работала с ним. Я использовала его, чтобы создавать, чтобы готовить, чтобы демонстрировать свои умения. Я знала, как с ним обращаться.

Вместо того чтобы отойти, я провела пальцем по его груди, наслаждаясь тем как его кадык поднялся и опустился вниз.

— Мне звонила мама. Родители приедут ко мне на следующих выходных, — я подняла на него глаза и встретилась с ним взглядом, притворившись, что во мне больше смелости, чем на самом деле. — Мне нужен выходной в субботу.

Его губы дёрнулись, и он улыбнулся.

— Поэтому ты стараешься быть милой? Потому что тебе что-то от меня надо?

— Что-то надо, — прошептала я. — Мне надо это от тебя.

Он помолчал какое-то время. Он попытался заглянуть мне в глаза, чтобы найти в них что-то, чего я не могла выразить. Или спрятать от него. Он попытался снова сглотнуть, и моё дыхание участилось.