Проблемы культуры. Культура старого мира
Шрифт:
Не меньшиковщина была мрачным кошмаром последних лет, а веховщина [232] . Газета, толстый журнал, сборник, речь, комнатный разговор – все пахло веховщиной. Вы могли отмывать руки дегтярным мылом, но запах этот преследовал вас даже ночью.
В эти годы не любили Салтыкова. Это не простой вопрос изменчивых литературных вкусов, а нравственная характеристика эпохи. Не любили, потому что боялись. Образы негодяя – «властителя дум современности», торжествующей свиньи и «либерала применительно к подлости» – были невыносимы для эпохи, которая меньшиковщину дополняла веховщиной.
232
«Вехи» – пресловутый сборник либерально-октябристской профессуры и интеллигенции, вышедший в эпоху реакции в 1909 г. В этом сборнике оплевывалась революционная деятельность интеллигенции в прошлом, революционеры третировались, как худшие враги страны и народа. Авторы сборника (Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, М. О. Гершензон, А. С. Изгоев, Б. А. Кистяковский, П. Б. Струве, С. Л. Франк) открыто провозглашали, что основной задачей «настоящей» интеллигенции является идейная поддержка существующего строя помещиков и капиталистов. В свое время «Вехи» встретили резкий отпор со стороны революционных кругов и в первую голову, разумеется, со стороны нашей партии.
Когда г. Милюков [233] , улучив момент крайнего упадка общественных настроений, заявил в «Речи», что отныне он окончательно сбрасывает со своей спины «осла», он (г. Милюков, разумеется) лишь формулировал этим способом сущность того процесса, который одновременно происходил во всех слоях и группах интеллигенции, – не только на кадетском Олимпе. Леонид Андреев и Бальмонт, Мережковский и Шаляпин [234] , и Чуковские,
233
Милюков, Павел Николаевич – лидер кадетской партии, один из вождей русской буржуазии. Как большинство интеллигентных представителей последней, Милюков прошел все этапы от бесформенного демократизма и сочувствия с.-д., через либеральную группу «Освобождение», до партии крупного капитала и землевладения. В 1905 г. Милюков возглавлял кадетскую оппозицию, но быстрый рост революционного движения толкнул его вправо. В годы перед мировой войной Милюков подводит теоретический фундамент «неославянофильства» под империалистические вожделения русского капитала. Во время войны вел энергичную кампанию за захват Дарданелл, за что и получил позже прозвище «Милюков-Дарданелльский». В первые дни революции Милюков стремится сохранить конституционную монархию, и только подъем революционного движения превращает его на время в республиканца поневоле. Войдя в первое министерство Львова в качестве министра иностранных дел, Милюков прежде всего стремится успокоить Антанту насчет соблюдения Россией верности союзникам. Его нота от 18 апреля сразу обнаружила империалистическую сущность политики Временного Правительства. В ходе революции Милюков является лидером правой части кадетов, в августе поддерживает Корнилова, а после Октября активно участвует в контрреволюционном движении юга. Милюков делает попытку сговориться с правительством Гогенцоллерна о совместной борьбе с большевистской Россией. После победы Советской власти он эмигрирует за границу, где ведет агитацию против Советов. В последние годы Милюков стоит во главе левого крыла кадетской партии, стремящегося путем политического блока с эсерами найти смычку между буржуазией и «крепким мужиком». В настоящее время издает в Париже газету «Последние Новости».
234
Речь идет об одном выступлении знаменитого русского певца-баса Федора Ивановича Шаляпина. Сын крестьянина, бывший певчий – Шаляпин стал мировой знаменитостью благодаря исключительным голосовым средствам и огромному художественному дарованию. В годы общественного подъема Шаляпин слыл демократом, запевал на студенческих вечерах «Дубинушку» и был кумиром молодежи. В период политической и общественной реакции, наступившей после поражения революции 1905 г., изменились и его настроения. В 1910 г., на одном из представлений оперы Мусоргского «Борис Годунов», Шаляпин опустился на колени перед царской ложей, в которой находился Николай II, и пропел «боже, царя храни».
235
Жилкин, Иван Васильевич – журналист, член II Государственной Думы, лидер трудовой группы.
236
Поссе, Владимир Александрович – писатель публицист (род. в 1864 г.). Начал свою литературную работу в «Неделе», сотрудничал в «Новом Слове» и «Журнале для всех». С 1898 г. был фактическим редактором журнала «Жизнь». После закрытия этого журнала в России, перенес его издание за границу. После 17 октября 1905 г. вернулся в Россию и стал издавать «Библиотеку Рабочего», а также сотрудничал в газете «Товарищ».
По своим общественным убеждениям был одно время социал-демократом, но затем отошел от партии и был близок к синдикализму. Наиболее крупная его работа «Германия и ее политическая жизнь» вышла под псевдонимом «Л. В. Новгородцев».
А за ними следом шли многие, тысячи, безыменные. Разными путями и перепутьями – через необузданный индивидуализм, аристократический скептицизм, постельный анархизм, мережковщину и безыдейное сатирическое зубоскальство – все устремились к «культуре». Всем осточертел старый интеллигентский аскетизм, – захотелось чистого белья и ванной комнаты при квартире. И тоску по чистому белью Галич называл религией.
Появилась какая-то особая порода журналистов, которые таланта не имели, идей не имели и иметь не хотели, зато, обернувшись к прошлому, умели высунуть язык. Вспоминаешь, сколько раз за эти долгие три года приходилось, читая статьи, писанные собирательным Изгоевым, говорить себе: «Что ж… подождем… Нужно уметь ждать»…
Но стало ясно: если мы обречены были пережить позор веховского пленения общественной мысли, так это потому, что интеллигенция осталась на открытой сцене одна – со своими газетами, журналами, альманахами, сатириконами, литературными кабачками и со своей слабостью, – снова одна, после того как должна была убедиться, физическими глазами своими увидеть, что настоящая, подлинная и несомненная история делается не ею, а какими-то другими, большими силами… Стало ясно, как ненадежны те источники нравственной устойчивости, которые интеллигенция может найти в себе самой…
Но такова уж ироническая натура истории: именно в этот период почти всеобщего самоотречения и отступления с постов кастовое самомнение интеллигенции достигло высшего напряжения. Никогда она не занимала так много места, и притом в самых различных лагерях: от октябризма до марксизма; никогда ею так много не занимались, и никогда сама она не занималась так много собою, как в последние годы. Никогда она не доходила до такого самоупоения, такой самовлюбленности и притязательности. Она обшарила себя с ног до головы, и решительно нет ни одного жеста, ни одной складки в душе, которые она автобиографически не запечатлела бы с самовлюбленной тщательностью. Религия – это я. Культура – это я. Прошедшее, настоящее и будущее – это я.
На этой мании величия г. Иванов-Разумник [237] построил, как известно, целую философию истории. Русская интеллигенция, как несословная, неклассовая, чисто-идейная, священным пламенем пламенеющая группа, оказывается у него главной пружиной исторического развития; она ведет великую тяжбу с «этическим мещанством», завоевывает новые духовные миры, которые частично, в розницу, ассимилируются мещанством, – она ни на чем не успокаивается и со странническим посохом в руках идет все дальше и дальше – к мирам иным. И это самодовлеющее шествие интеллигенции и образует русскую историю… по Иванову-Разумнику. А г. Мережковский обещал даже, что русская интеллигенция, заручившись религиозным догматом, спасет все пять частей света от грядущего хамства. И ему верили. Где корни этого самозванного мессианизма? Где причины поразительной живучести этого интеллигентского высокомерия? Что это: отблеск высшего призвания, или просто национальная черта – хлестаковщина [238] ? Нет, это только идеологическое отражение рокового проклятия старой русской истории: каратаевщины [239] . Это только дополнение к смиренности Алеши Горшка [240] .
237
Иванов-Разумник – современный критик и публицист-народник (род. в 1878 г.). Его главный труд «История русской общественной мысли» рассматривает историю русской литературы как борьбу двух внеклассовых и внесословных групп – интеллигенции и мещанства. Эта борьба ведется интеллигенцией во имя «истинного индивидуализма», не приносящего личность в жертву обществу и не жертвующего обществом во имя личности: общество с точки зрения истинного индивидуализма не ограничивает, а восполняет свободную личность.
Иванову-Разумнику принадлежит работа «Об интеллигенции», посвященная дальнейшему развитию мыслей о сущности интеллигенции, и целый ряд критических работ (о Ф. Сологубе, Л. Андрееве, Л. Шестове и др.).
238
Хлестаков – главное действующее лицо знаменитой комедии Гоголя «Ревизор», мелкий петербургский чиновник, которого в глухой провинции принимают за важную особу – ревизора. Болезненно легкомысленный и хвастливый, он пользуется случаем, чтобы поважничать и поживиться за счет провинциальных дураков. В нарицательном смысле употребляется для обозначения легкомысленного и хвастливого самозванства.
239
Каратаев – одно из действующих лиц романа Л. Н. Толстого «Война и Мир», выражающее, по мысли автора, основные свойства русского народного духа – пассивную созерцательность, покорность судьбе и непротивление злу.
240
Алеша Горшок – действующее лицо посмертного рассказа Л. Н. Толстого того же названия, безответный работник, безропотно несущий непрерывный труд, безропотно отказывающийся от счастья и безропотно умирающий. Прототипом Алеши Горшка служил живший в Ясной Поляне у Л. Н. Толстого работник, о котором Т. А. Кузьминская пишет следующее: «Помощником повара и дворником был полуидиот „Алеша Горшок“, которого почему-то опоэтизировали так, что читая про него, я не узнала нашего юродивого и уродливого Алешу Горшка. Но, насколько я помню его, он был тихий, безобидный и безропотно исполняющий все, что ему приказывали». (Т. А. Кузьминская, «Моя жизнь дома и в
Ведь если г. Иванову-Разумнику удалось всю историю нашей общественной мысли с некоторой внешней убедительностью представить как самодовлеющую историю интеллигенции, то тут не только фальсификация истории. Разумеется, фальсификация, и притом чудовищная. Но в том-то и дело, что в этой фальсификации находит свое отражение некоторый большой и трагический факт, тяготеющий над всем развитием нашей общественности. Имя этому факту – отсталость, бедность, культурный пауперизм.
II
Что мы всесторонне бедны накопленной тысячелетней бедностью, этого нет нужды доказывать. История вытряхнула нас из своего рукава в суровых условиях и рассеяла тонким слоем по большой равнине. Никто не предлагал нам другого местожительства: пришлось тянуть лямку на отведенном участке. Азиатское нашествие – с востока, беспощадное давление более богатой Европы – с запада, поглощение государственным левиафаном чрезмерной доли народного труда, – все это не только обездоливало трудовые массы, но и иссушало источники питания господствующих классов. Отсюда медленный рост их, еле заметное отложение «культурных» наслоений над целиною социального варварства. Гнет дворянства и клерикализма русский народ чувствовал на себе никак не менее тяжко, чем народы Запада. Но того сложного и законченного быта, который вырастал в Европе на основе сословного господства, готических кружев феодализма, этого у нас не вышло, ибо не хватило жизненных материалов – просто не по карману пришлось. Мы – нация бедная. Тысячу лет жили в низеньком бревенчатом здании, где щели мохом законопачены, – ко двору ли тут мечтать о стрельчатых арках и готических вышках?
Какое жалкое, историей обделенное дворянство наше! Где его замки? Где его турниры? Крестовые походы, оруженосцы, менестрели, пажи? Любовь рыцарская? Ничего нет, хоть шаром покати. Вот разве только, что обидевшиеся из-за места Мстиславские и Трубецкие спускались под стол… Только на это и хватало сословно-рыцарской чести.
Наша дворянская бюрократия отражала на себе всю историческую мизерию нашего дворянства. Где ее великие силы и имена? На самых вершинах своих она не шла дальше третьестепенных подражаний – под герцога Альбу [241] , под Кольбера [242] , Тюрго [243] , Меттерниха, под Бисмарка [244] .
241
Герцог Альба (1508 – 1582) – испанский полководец и государственный деятель, главный начальник экспедиции, посланной испанским королем Филиппом II в Нидерланды для подавления начавшегося там восстания против испанского владычества и католической церкви. Альба, отличавшийся крайним религиозным изуверством и национальной нетерпимостью, подавил восстание с необычайной жестокостью, чем вызвал крайнее ожесточение населения, вынудившее Филиппа II отозвать Альбу из Нидерландов.
242
Кольбер (1619 – 1683) – министр финансов французского короля Людовика XIV, известный своими хозяйственными реформами в духе меркантилизма. Экономическая политика Кольбера заключалась в стремлении вызвать расцвет торговли и промышленности мерами положительного характера – премиями, субсидиями предпринимателям, распространением технических знаний, улучшением путей сообщения, развитием торгового мореплавания и активной колониальной политикой. Борясь с дворянством и духовенством, Кольбер стремился поднять третье сословие. Система Кольбера не выдержала исторического испытания как вследствие прямого сопротивления короля и дворянства, так и вследствие внутреннего недостатка самой системы, заключавшегося в пренебрежении к интересам сельского хозяйства, чем систематически ослаблялся внутренний рынок для растущего французского капитализма.
243
Тюрго (1727 – 1781) – французский государственный деятель, последователь экономической школы физиократов. Назначенный Людовиком XVI на пост генерального контролера финансов, он представил королю программу реформ, имевших целью отменить феодальную систему налогов, цеховую организацию ремесленного производства и целый ряд других установлений, стеснявших развитие сельского хозяйства, торговли и промышленности. Особенно энергично Тюрго боролся за издание закона о свободной торговле. Деятельность Тюрго встретила сильное сопротивление не только со стороны духовенства и дворянства, возмущенных тем, что проекты Тюрго возлагали на них часть налогового бремени, не только со стороны откупщиков и монополистов, но и со стороны провинциальных парламентов, которые считали Тюрго, действительно бывшего сторонником абсолютной власти, врагом парламентских вольностей и прав. Тюрго умер в 1781 г. Предложенные им хозяйственные мероприятия были в основном приняты через несколько лет Учредительным Собранием Великой Французской Революции.
244
Бисмарк (1815 – 1898) – германский государственный деятель. В начале своей политической карьеры был сторонником абсолютной власти и яростным противником народного представительства. Таким он был в провинциальном и соединенном ландтаге, таким оставался и в прусском Национальном Собрании, созванном после революции 1848 г. С 1852 по 1859 г. он был прусским уполномоченным во Франкфуртском Союзном Сейме. Здесь Бисмарк примирился с идеей народного представительства и пришел к своеобразному плану объединения Германии, в котором он в противоположность буржуазным демократам отводил первенствующую роль Пруссии. Дальнейшая деятельность Бисмарка была осуществлением этого плана. Этапами на пути к нему были австрийская война 1866 г. и франко-прусская 1870 – 1871 г.г. Для достижения своей цели Бисмарку неоднократно приходилось менять свою политическую ориентировку. Стремясь укрепить дело германского единства, он, опираясь на национал-либералов, боролся вместе с ними против католической партии центра, объединявшей всех сторонников партикуляризма. Однако, он не мог согласиться на поставленные национал-либералами последовательные требования проведения фритредерской политики и учреждения ответственного перед рейхстагом министерства, круто повернул вправо, примирился с консерваторами и центром и стал на путь промышленного и аграрного протекционизма. В рабочей политике Бисмарк всячески боролся с ростом влияния социал-демократической партии.
Влияние Бисмарка продолжалось до конца 80-х годов. Антиконституционные планы Бисмарка в связи с проектом новой военной реформы показались опасными Вильгельму II, и в 1890 г. Бисмарк вышел в отставку.
Переберите одну за другой все стороны культуры: всюду то же. Бедный Чаадаев [245] тосковал по католицизму, как по законченной религиозной культуре, которая сумела сосредоточить в своих недрах огромные умственные и нравственные силы. Задним числом он видел в католицизме великий путь человеческого развития и чувствовал себя сиротливо на проселочной дороге никонианства. Католическая Европа проделала реформацию – могущественное движение, легшее рубежом между средневековой и новой историей. Против феодально-бытового автоматизма католической церкви восстала вылупившаяся из феодальной скорлупы бюргерски-человеческая личность, стремившаяся к установлению более интимных отношений между собою и своим богом. Это была колоссального значения революция духа, подготовка нового типа человеческого, – в начале XVI века! Что может наша история хоть приблизительно противопоставить реформации? Никона [246] , что ли?
245
Чаадаев, Петр Яковлевич (1793 – 1856) – друг Пушкина и декабристов, был непродолжительное время членом Тайного общества. В 1820 г., будучи адъютантом командира гвардейского корпуса, кн. Васильчикова, был послан им курьером к Александру I с известием о волнениях в Семеновском полку. Этот случай отдалил от Чаадаева членов Тайного общества. Чаадаев вышел в отставку и прожил за границей до 1826 г. В Европе Чаадаев был близок со многими замечательными людьми того времени, много читал и вернулся в Россию с прочно сложившимися философскими убеждениями. В 1836 г. в журнале «Телескоп», издававшемся Надеждиным, появилось первое из «философических писем» Чаадаева, написанных им гораздо раньше, но бывших известными лишь очень ограниченному кругу лиц. Это письмо проникнуто глубоко скептическим взглядом на судьбы России. Указывая на изолированное положение России, не принадлежащей ни к Востоку, ни к Западу, Чаадаев говорил, что Россия не имеет никаких традиций, живет как бы вне времени, и каждый русский должен сам связывать разорванную нить, соединяющую его с человечеством. Корень зла, по мнению Чаадаева, в том, что Россия восприняла новое образование не от западного католичества, создавшего «всю жизнь земную и общественную, семейство, отечество, поэзию и науку», а от Византии. Поэтому прогресс западного христианства прошел мимо России, а другие ветви христианства были бесплодны.
Это письмо вызвало своим антипатриотическим содержанием страшное негодование во всех кругах общества. Надеждин был сослан в Усть-Сысольск, а Чаадаев объявлен сумасшедшим и подвергнут домашнему аресту. Два других письма Чаадаева, изданные через много лет в Париже иезуитом князем Гагариным, посвящены развитию тех же мыслей о роли католичества, как хранителя и продолжателя христианской культуры, и о централизующем влиянии папства.
246
Патриарх Никон (1605 – 1681) – предпринял в царствование Алексея Михайловича исправление богослужебных книг по старым греческим оригиналам. В результате этого исправления были изменены многие твердо вошедшие в обиход православной церкви богослужебные правила и приемы. Последнее обстоятельство вызвало раскол, отделение части верующих, державшихся старого неисправленного текста богослужебных книг.