Проблемы? Решаю...

Фалькон Джемини

Олив не нашлась с ответами и вопросами. Да и как говорить, если при таком темпе ходьбы даже дышать получается с трудом? Значит, Лансер после встречи с ней изменился?

В душе девушки снова зажегся огонек надежды. Может, для них не все ещё потеряно?

От нерешительных размышлений о совместном с Лансером будущем, Оливию отвлек Кайлум, крикнувший ей в ухо:

– Форнакс!

Оливия поморщилась и огрызнулась:

–

Я помню!

– Что?
– спросил Максимилиан.

Олив с досадой прикусила нижнюю губу, но нашлась с ответом:

– Я помню, что ты опоил меня любовным зельем!

Чародей на секунду замер, но все же пошел вперед:

– Во-первых, я извинился. Во-вторых, не опоил. Ты его вдохнула.

– О, это существенно меняет дело!
– фыркнула она в ответ.

– Я извинился, - с нажимом повторил он.
– Это меняет.

Олив скептически хмыкнула, но не стала продолжать эту дискуссию, оставшись при своем мнении. Максимилиан тоже больше ничего не сказал, просто ускорил темп. И теперь девушка действительно бежала за ним. Она подозревала, что это своего рода наказание, потому, что чародей оставался глух ко всем призывам остановиться и хоть немного передохнуть.

Когда он, наконец, остановился, Олив обессилено упала на колени, хватая ртом воздух. Легкие горели, в голове шумело. Поэтому девушка не сразу посмотрела по сторонам, несмотря на то, что Кайлум почти кричал на неё, что она должна это сделать. И когда Оливия все же оглянулась вокруг, поняла почему. На сколько хватало взгляда вокруг лежали изувеченные трупы странных созданий. Вся земля была усеяна ими. И в том, как они лежали было что-то странное, чего девушка никак не могла понять.

– Что здесь произошло?
– шепотом спросила она.

– Мой брат их уничтожил, - пожал плечами Максимилиан.

– Посмотри, как они лежат, - пояснил Кайлум.
– Эти твари пытались сбежать и этот щенок бил им в спину.

В голосе ключа слышалось неприкрытое презрение, и Олив невольно спросила:

– Ты этого не одобряешь?

Хорошо, что задавая этот вопрос, девушка все ещё смотрела перед собой, так как первым ответил Максимилиан. Он повернул голову и удивленно сказал:

– С чего ты взяла? Это ничтожные твари, туда им и дорога.

– У настоящего воина есть кодекс чести: не убивать женщин и детей, не добивать раненных и не преследовать бегущих с поля боя. Оглянись вокруг. Это не поле боя, это их деревня.

–

Это их логово, - бездумно повторила за ним Олив, начиная понимать весь ужас того, что здесь произошло.

– Да плевать, - фыркнул Максимилиан.
– Это пожиратели плоти. Они не стоят твоей жалости.

У Кайлума на этот счет было свое мнение:

– Здесь были не только мужчины, которых можно с натяжкой назвать достойными для чародея соперниками. Здесь были женщины и дети. И они убегали. Он не дал им шанса.

– А что ты думал, он сделает?
– зло спросил Сансер.
– Мы отправили его за цепочкой и как, по-твоему, он собирался её раздобыть?

– Он сильный чародей, - опроверг его доводы Кайлум.
– Пара заклинаний и цепочка была бы его. Без этой чрезмерной жестокости.

– Чрезмерная жестокость...
– эхом повторила Олив.

Максимилиану не понравились её слова

– Просто ты мягкотелая, - неодобрительно сказал он, и до боли сжав её руку, потянул на себя вынуждая встать. Девушка подчинилась, не издав ни звука. И также молча шла следом. А в голове набатом звучали слова: "Как, по-твоему, он собирался её раздобыть?" и "Чрезмерная жестокость". Они звучали ровно до тех пор, пока на глаза не попалась одна из тварей сжимавшая недогрызенную кость, судя по остаткам шерсти принадлежавшая его сородичу, и судя по размерам - детенышу. Тошнота подкатила Олив к горлу. Резко захотелось упасть в обморок.

Максимилиан остановился следом за ней и, проследив за её взглядом, усмехнулся:

– Как я и говорил, они не стоят твоей жалости.

Олив посмотрела на него со злостью и практически ненавистью. В этот момент чародей в её глазах был хуже этих тварей и чтобы там не говорил Сансер про осторожность - скрывать это девушка не собиралась. Они ели себе подобных. Это ужасно. Он находил это забавным. Олив не находила слов, чтобы описать степень чудовищности этого.

То ли чародей умеет читать мысли, то ли взгляд у неё слишком красноречивый, но у Максимилиана с лица сползла улыбка, и оно приобрело жесткое выражение лица.

– Нет, - с нажимом сказал он, глядя Оливии в глаза.
– Я не такой, как ты обо мне подумала. Я - намного хуже. Не знаю даже кто из нас более ужасен: я или твой демон.

Олив снова посмотрела назад, опять на своего временного спутника, и сделала для себя вывод: