Пробуди меня
Шрифт:
– Извини, что?
– Не знаю, как ты здесь оказалась. Но если ты всегда только и делаешь, что ноешь, то я понимаю, почему твои так называемые друзья бросили тебя здесь.
– Катись к черту, понял? Что ты знаешь обо мне? Делаешь выводы на основании того, что я не могу идти с вывихнутой лодыжкой? Давай вывихнем сустав и тебе, продемонстрируешь, как быстро могут передвигаться сверхлюди!
– Знаешь, Грейс. – Он подходит и смотрит мне прямо в глаза. – Я делаю выводы на основании того, что вчера ты лежала голой задницей
Его тяжелый взгляд сверлит дырку в моем мозгу. Чувствую, как пылает мое лицо от обиды и злости.
– Я могла бы объяснить, как очутилась здесь и почему. Могла бы привести сотню доводов в пользу того, что у тебя сложилось неверное впечатление обо мне. Но я не намерена перед тобой распыляться. Если ты считаешь, что я в долгу перед тобой, то назови цену и проваливай. Я лучше поползу в сторону дома, чем буду всю дорогу слушать твой надменный бред. Ты действительно мне очень помог. И я тебе благодарна. Но не хочу продолжать наше знакомство в таком тоне.
Он чуть склоняет голову набок, в его взгляде загорается любопытство.
– Так я свободен?
– Как ветер.
– Ты гордая, значит?
– Всего доброго, Тайлер Хэттерс. Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Сделав шаг в сторону, обхожу этого сукиного сына и устремляюсь вперед. Стараюсь идти как можно быстрее, проклиная ногу, Мейсона, Тайлера, мертвецов и почему-то Картера заодно. На топливе из злости мне удается продержаться добрых полчаса, но нога воет от боли так, что того и гляди распугает птиц. Заметив на обочине длинную палку, поднимаю ее, чтобы использовать как посох.
Внезапно до меня доходит, что за мной кто-то идет. Обернувшись, вижу Тайлера. На его спокойном лице чуть выделяется легкая ухмылка.
– Какого черта тебе нужно?
– От тебя? Ничего. Просто иду. Мне в ту же сторону, если ты не возражаешь.
– Плевать я хотела.
– Знаешь, мне кажется, что твоя палка…
– А мне кажется, что ты ушел, и тебя здесь нет.
С опорой идти значительно легче, я набираю скорость. Если так и пойдет, то я вернусь на базу еще до заката.
– Знаешь, что мне интересно?
– Нет. И знать не хочу.
– Мне интересно…
– Я тебя не слышу-у, – нараспев кричу я и ускоряю шаг.
Через минуту такого спринта палка не выдерживает и ломается, а я, потеряв равновесие, падаю на четвереньки.
– Черт!
Сидя на коленях, рассматриваю ободранные ладони. В голове звучит голос мужа: «У тебя такие нежные руки». Видел бы ты их сейчас, Брюс. Вообразив, какое жалкое зрелище представляю, начинаю плакать. Тихонько, но так горько, что от этой жалости к себе становится тошно.
– Эй, ты в порядке?
Подбежав, Тайлер скидывает рюкзак и опускается передо мной
– Отвали! – отталкиваю его протянутые руки.
– Все, достаточно, я понял, ты очень крутая. Давай помогу тебе встать, и пойдем в город. Хватит страдать ерундой.
– Прекрати разговаривать со мной, как с маленькой.
– Хорошо. Не буду. Идем.
– Мне не нужна твоя помощь. Катись.
– Конечно, не нужна.
Он снова протягивает руки, на этот раз я их не отталкиваю. Видя, что я не шарахаюсь от него, Тайлер вдруг крепко обнимает меня, прижав мою голову к своему плечу. От удивления я даже не в силах возражать.
Он отстраненно шепчет:
– Нет людей сильных настолько, чтобы справиться со всем этим.
Его объятие не похоже на братское объятие Картера или Ника. Это знак поддержки и присутствия. Знак заботы и беспокойства, желания защитить. Неожиданно для самой себя я расслабляюсь в его руках и даю волю слезам. Мне очень уютно, чувствую себя в безопасности. Подобное я испытывала лишь с Брюсом, но это было так давно, что я уже и позабыла, каково это, не взваливать все на свои плечи, а довериться мужчине. Все эти мысли настолько удивительны, неуместны и странны, что, вслушиваясь в них, я забываю о слезах.
Я не спешу вырваться из его рук, а он не спешит меня отпускать. Мы словно ищем друг в друге что-то важное, что потеряли и никак не можем найти.
– Тебе лучше? – наконец спрашивает он. Робко киваю. – Можем идти? Впереди долгий путь.
– Да, идем.
Он перекидывает мою руку через свое плечо и обхватывает меня за талию. Принимаю эту поддержку. Мы оба перестали выпендриваться друг перед другом, и пару часов идем молча, сохраняя вполне приемлемый темп. Я в сотый раз думаю о странностях Тайлера.
– Можно вопрос? – он вдруг подает голос.
– Валяй.
– Почему твои люди еще не вернулись за тобой, если они тебя не бросали?
– Наверное, думают, что меня сожрали.
– А как насчет «вернуться и проверить»? Убедиться. Похоронить тебя по-человечески.
Я останавливаюсь.
– Чего ты добиваешься?
– Просто озвучиваю свои мысли.
– Ник не бросил бы меня, не будь уверен в том, что меня нет в живых. Одного из наших ранили, у них не было времени на сомнения. К тому же, на базе правило – мы не выходим ночью.
– А ты вернулась бы?
Молчу. «Конечно, вернулась бы». Но зачем Тайлеру эта информация?
– Мы много говорим обо мне. Что насчет тебя?
– Я никто. Ниоткуда. У меня ничего нет. И мне ничего не нужно.
– Так не бывает.
– Оглянись, Грейс. Это новый мир. И он такой. Таких, как я, теперь большая часть.
– А что было до того, как случился весь этот сумасшедший дом?
Он запрокидывает голову и хохочет. Смотрю на него с опаской.
– Чертов псих, – бормочу я себе под нос.