Пробуждение чародея
Шрифт:
— Присмотрите за ней! — сказал я. Ах, не нужно бы мне усложнять свою жизнь… Она — прелестная девушка, но…
Ближайший к нам дом развалился: три четверти его — весь верхний этаж и половина нижнего — скользнули в расселину. Стоя на оставшейся куче кирпичей, я пытался сообразить, где могли хозяева хранить веревку. Мой взгляд удачно пал на остатки какой-то кабинки — должно быть, это была садовая мастерская, приставленная к еще уцелевшей наружной стене дома; да, так и есть — внутри, среди лопат, граблей и прочего садового инвентаря,
Набросив его на левое плечо, я стал пробираться назад, к друзьям, почти ничего не видя сквозь пыль и дым.
Вот рассеялось пыльное облако, и я разглядел перед собой свежую расселину… из нее вылезала какая-то гигантская фигура!.. Разбрасывая камни и грязь, обламывая куски скалы от края трещины, вставало это чудовище, словно освобожденный обитатель адской бездны!..
Я замер в ужасе.
Этого монстра нельзя было не узнать.
Именно его я видел в картинной галерее Ганнетов — он гнался за вопящей голой девушкой, двойником Лотти; я помнил его слюнявую пасть и налитые кровью глаза.
Всеми четырьмя обутыми в железо ногами чудовище вцепилось в край расселины, глубоко втыкая в землю стальные острия наконечников. С ревом заводящегося мотоцикла оно перевалилось через край. Бежавшие мимо Люди Цветов увидели монстра и с криками ужаса, спотыкаясь и падая, бросились прочь. Чудище увидело их. Одним невероятным прыжком оно настигло бежавших.
Но к этому моменту я уже расчехлил свой «Фарли-экспресс» и всадил луч в мохнатую спину. И вызвал еще большую ярость.
Он изготовился к новому прыжку на меня, но я успел прицелиться и прострелить его насквозь: разорвав желудок, луч прожег ему спинной хребет.
Как ни велико было мое отвращение, я все же удержал рвоту, — жизнь под водой приучила меня к тошнотворным зрелищам.
Спасенные мною Люди Цветов, вопя и толкая друг друга, разбежались, как мыши, и исчезли в облаках пыли.
Скорее назад, насколько это возможно в хаосе катастрофы! Нужно было добраться до друзей, оставшихся у заваленного некрополя. По пути я думал: весьма интересная тема для научного исследования — как эти Люди Цветов относятся к ожидающей всех смерти. У меня есть возможность — хоть мне она и ни к чему — узнать это из первых уст…
Бреннан разглядел меня в полутьме и закричал.
Ободряюще размахивая руками, я подошел к ним. Ишфру подарила мне слабую улыбку. Мы снова стояли все вместе — в вихрях пыли и дыма, слыша вопли и стоны умирающих в развалинах людей.
Сейсмические толчки не ослабевали. Удар следовал за ударом, земля качалась почти непрерывно — словно море в сильнейший шторм. Нет, это не могло быть обычным землетрясением. Это явно дело рук Камушкея Бессмертного.
Я сказал Бреннану, чтобы он поостерегся трещин в земле, но уточнять ничего не стал. Хотелось надеяться, что этот железноногий монстр — единственный; так зачем же зря тревожить моих товарищей? Но все же предупредить их было нужно. Здесь опять
Увы, этот вопрос был разрешен без меня — и самым худшим способом.
— Смотри! — взвизгнула Лотти, в страхе прижимаясь к Помфрету. Тот обернулся и поднял руку с «Фарли-экспрессом» — должно быть, он уже раньше вытащил его из кобуры.
Новый железноногий гигант выбирался из ближайшей расселины. На этот раз клыки у него были не просто белые, а с красными полосками: то ли крови, то ли огня. Железные насадки на ногах громко звенели о камень — мы слышали это даже сквозь грохот землетрясения.
— Какой дьявол!.. — рявкнул Помфрет.
— Не теряй времени, Джордж! — крикнул я ему. — Они убивают!
Но Бреннан уже выпалил из своего «Крейтона-80», и голова монстра превратилась в фонтан огня и крови.
Фиб прокричала что-то, я схватил ее за руку, подтянул к себе и склонился к ее уху:
— Помнишь Лотти? Она не знает!
Новая волна дыма осыпала наши головы пеплом и пылью. Фиб кивнула мне — поняла. Из расселины в земле вырвапись искры, потом языки пламени. Через край выполз язык раскаленной добела магмы и неспешно пополз прямо к нам.
— Скорей отсюда! — потянул я Ишфру. Она, дрожа, прильнула ко мне, полуоткрытые губы ярко алели на побелевшем лице.
Вокруг нас погибал город.
И вместе с ним погибал целый народ.
Мы уходили от той дымящейся скважины — не бежали в ужасе, не удирали, словно за нами по пятам гонятся исчадия ада, — хотя так оно и было, — нет, мы шли осторожно, держась друг за друга, обходя даже самые маленькие трещины. Сквозь дым, пламя и тучи пыли пробирались мы только по открытым местам, избегая приближаться к горящим зданиям.
Веревка связывала нас всех в цепочку. Бреннан сразу возглавил наш отряд, я шел последним, а прямо передо мной — Ишфру. Впрочем, вскоре она прижалась ко мне вплотную, и мы пробивались через развалины бок о бок; скрепляющая нас веревка тащилась между нами.
Меня поразило, как легко находила Ишфру дорогу среди этих жутких руин; но она все шла вперед и в конце концов, переняв у Бреннана первое место, привела нас туда, где только что стоял ее дом. Никого из ее родных мы там не нашли.
— Их нет здесь, — сказал Бреннан, прекращая поиски.
— Мы так и не встретили ее мать, — заметил я, крепко прижимая к себе Ишфру за талию. — У отца и братьев — те же шансы на спасение, что и у всех.
— Я голосую за то, — заявил Помфрет, сопровождая свои слова пантомимой, предназначенной Ишфру, — чтоб нам выбираться отсюда. Рано или поздно какой-нибудь проклятый дом обязательно свалится нам на головы.
— Ты прав, Джордж! — согласился Бреннан.
В грохоте и жути землетрясения к нам вернулся былой дух товарищества.
Ишфру вдруг затрясла головой и стала вырывать свою руку из моей. Я отпустил ее — как джентльмен… или как дурак?