Пробуждение Левиафана
Шрифт:
Как он и ожидал, Холден победил. АВП отвечал на тысячи гневных обвинений с Земли и Марса и — как же иначе? — от фракций внутри Альянса. Все они опоздали. «Наву» осталось несколько часов полета. Конец приближался.
Миллер в последний раз надел скафандр, выключил свет и прополз через шлюз. Внешний люк долго не хотел открываться, аварийный сигнал горел красным, и Миллер успел испугаться, что проведет последние минуты здесь, зажатым в трубе, как торпеда перед выстрелом. Однако он перезапустил питание шлюза и выбрался.
Эрос теперь
Даже раскинув во всю ширь руки, он не смог бы объять сияние его двигателя. Миллер повис на подошвах, наблюдая за приближением корабля. Призрачная Джули смотрела вместе с ним.
Если он не ошибся в расчетах, удар «Наву» придется по центру главной оси Эроса. Миллер успеет увидеть, как это произойдет. Азарт предвкушения в груди напомнил ему молодость. Это будет зрелище! Да, будет на что посмотреть. Он подумал, не включить ли запись. Его скафандр мог записывать простые видеофайлы и передавать их в реальном времени. Но нет. Это будет его минута. Его и Джули. Остальное человечество может гадать, как это выглядело, — если захочет.
Сияние «Наву» заполняло уже четверть небосвода, его круг целиком оторвался от горизонта. Бормотание Эроса сменилось чем-то более сложным: возвышающийся по спирали звук без видимых причин напомнил ему зеленые волны на экранах радаров из старинных фильмов. За шумом мерещились голоса, но он не разбирал ни слов, ни даже языка.
Огромный факел «Наву» закрыл уже половину неба, звезды вокруг погасли в сиянии полной тяги. Скафандр Миллера застрекотал, предупреждая об опасном излучении, и он отключил датчик.
Будь на нем команда, «Наву» никогда бы не взял такого ускорения: в самых лучших амортизаторах перегрузка размолола бы кости. Миллер попытался прикинуть скорость корабля в момент столкновения.
Скорости хватит. А остальное было не важно. Скорости хватит.
В центре огненного цветка Миллер разглядел темное пятнышко не больше карандашного кончика. Сам корабль. Он набрал воздуха в грудь. Зажмурился, но свет пробился сквозь веки красным сиянием. К тому моменту, когда он открыл глаза, «Наву» обрел длину. Форму. Он стал иглой, стрелой, снарядом. Кулаком, вздымающимся из глубины. Впервые на своей памяти Миллер ощутил благоговейный трепет.
Эрос вскрикнул: «НЕ ТРОНЬ МЕНЯ, ГАД!»
Цветок выхлопа медленно превращался из круга в овал с огромным огненным хвостом. Миллер разинул рот.
«Наву» промахнулся. Корабль отворачивал. Он теперь, прямо сейчас, проносился мимо Эроса. Но не было же протуберанцев маневровых ракет? Да и невозможно развернуть подобную махину, движущуюся на такой скорости, в единый миг, не разорвав корабль на части? Одна перегрузка ускорения…
Миллер уставился на звезды, словно надеялся получить от них ответ. И с изумлением увидел его. Полоса Млечного Пути, неисчислимая россыпь
Для «Наву» мгновенное изменение курса без разрушения корабля было невозможно. Он и не менял курса. Объем Эроса — что-то около шестисот кубических километров. До «Протогена» в нем умещался второй по величине порт Пояса.
Однако станция Эрос, даже не стряхнув с себя висящего на магнитных подошвах Миллера, увернулась.
Глава 49
Холден
— Срань господня, — невыразительно пробормотал Амос.
— Джим, — в спину Холдену сказала Наоми, но он только рукой махнул и открыл канал связи с Алексом.
— Алекс, мы и вправду видели то, что говорят мои датчики?
— Да, капитан, — ответил из рубки пилот. — Радар и оптика в один голос уверяют, что Эрос отскочил на двести кэмэ по вращению меньше чем за минуту.
— Срань господня, — все тем же совершенно бесстрастным тоном повторил Амос. Металлический лязг открывшихся и закрывшихся палубных люков отдался по кораблю, указывая, что Амос лезет к ним по трапу.
Холден подавил вспышку раздражения на механика, оставившего свой пост. С этим он разберется потом. Прежде ему надо было увериться, что вся команда «Росинанта» не страдает коллективными галлюцинациями.
— Наоми, дай связь, — попросил он.
Та обернула к нему пепельное лицо.
— Как ты можешь… так спокойно? — спросила она.
— Паника никому не поможет. Надо понять, что произошло, чтобы составить разумный план. Пожалуйста, переключи связь на меня.
— Срань господня, — проговорил Амос, выбираясь на палубу поста. Коротко лязгнул, закрывшись за ним, люк.
— Не помню, когда я приказывал тебе покинуть пост, матрос, — проговорил Холден.
— Разумный план… — Наоми повторила его слова так, будто они прозвучали на незнакомом, но смутно понятном языке. — Разумный план!
Амос бросился в кресло с такой силой, что гелевая подушка обняла его и не позволила подскочить.
— Эрос — здоровенная хреновина, — сказал он.
— Разумный план. — Наоми разговаривала сама с собой.
— То есть охренительно большая, — поправился Амос. — Знаешь, сколько энергии ушло, чтобы раскрутить этот камешек? Его же годами раскручивали!
Холден надел наушники, чтобы отстранить голоса болтунов, и снова вызвал Алекса.
— Алекс, Эрос меняет скорость?
— Нет, кэп. Торчит скалой.
— Вот и хорошо, — сказал Холден. — У Наоми с Амосом клапана сорвало. Ты там как?
— Не сниму руки с рычага, пока этот ублюдок в пределах видимости, можешь не сомневаться.
«Слава тебе, Господи, за военную выучку», — подумал Холден.
— Хорошо, удерживай нас на постоянной дистанции пять тысяч кэмэ до новых распоряжений. Дай знать, если он снова сдвинется хоть на дюйм.