Пробуждение от лица парней

Валенти Сюзанна

О, черт, почему это так возбуждает?

Я сделал сдержанный вздох, борясь с желанием ответить на этот вызов, потому что она окажется в ловушке подо мной, а я сейчас должен быть профессионалом. Но не было никакого вреда в том, чтобы дать ей понять это.

— Я знаю, — сказал я, наслаждаясь этой игрой, — но до этого дня ты моя, Блу.

Клянусь, она слегка вздрогнула при этих словах, но ее глаза были угрожающей крепостью, которая заставила меня уйти.

— Я никому не принадлежу, — сказала она, ее голос был

смертельным шепотом.

Я шагнул ближе, желая дотянуться и обхватить пальцами ее горло, прижать ее к столу и вонзить в нее свои клыки. Тогда она поймет, что сильно ошибалась в этих словах.

Будь профессионалом, ради звезд.

— Принадлежность ко мне — это гораздо лучшая участь, чем многие могут пожелать в первую неделю обучения в Академии Зодиака, — холодно сказал я, и она вздрогнула.

— Лучше пусть меня покусает каждый вампир в этой школе, пока я не смогу от них отбиться, чем один монстр вроде тебя будет пытаться овладеть мной.

— Осторожнее, Блу, — предупредил я, — помни, с кем ты говоришь.

— Как я могла забыть, сэр? — легкомысленно сказала она, хлопая ресницами, как будто она снова была такой невинной. Но я видел, что ее невинность не была столь сильной, как казалось на первый взгляд. А мысль о том, что в ней живет дикий, необузданный зверь, только усилила мое желание высвободить его и почувствовать на себе его когти.

Я сократил расстояние между нами, заглядывая ей в лицо и поглощая ее дыхание. Нервное дрожание ее нижней губы подтолкнуло меня, показав, что она точно знает, кто сейчас обладает властью.

— Вы можете ненавидеть меня, мисс Вега, но вы научитесь уважать меня.

Ее глаза выражали шквал ругательств, но она не пропустила ни одного мимо уст. Я нервировал ее, и это было то, чего я хотел. Мне нужен был ее страх. И ее ненависть. Потому что мы были по разные стороны войны, которую она еще не могла постичь. И когда Дариус заставит ее склониться и отправит ее и ее сестру бежать из этой академии, я буду наблюдать за ее уходом с улыбкой на лице. И уж точно вкус ее крови не сможет сравниться со вкусом этой победы.

Она кивнула, отступила назад и заправила прядь волос за ухо. Затем она повернулась ко мне спиной и ушла прежде, чем я успел сделать ей замечание. Я поняла, что мои руки сжаты в кулаки, и медленно разжала их, бешеный стук моего сердца, казалось, отдавался эхом в каждой части моего тела.

Ты играешь с огнем, Блу. И тебе не понравится, когда он обожжет.

13. Дариус

Звездная пыль выбросила меня,

как несвежую закуску, и мои ноги тяжело ударились о землю, когда я остановился перед воротами в поместье моей семьи.

Через мгновение рядом со мной появился Лэнс, и мы обменялись тяжелым взглядом, прежде чем направиться к воротам.

Я не удостоил словом людей, охранявших вход, когда мы вошли внутрь и начали подниматься по гравийной дорожке. Мой разум был слишком поглощен тяжестью этого места, чтобы я мог потратить минуту на любезности.

Мы молчали, пока приближались к громадному зданию, и мой взгляд пронесся по нему, не видя его на самом деле. Это был не дом. Скорее, это был музей, в котором хранились снимки страха и страданий, украшавшие стены, словно кровь, пролитая внутри, никогда не отмывалась.

Иногда я старался вспомнить время, когда в коридорах не витал запах страха, и я почти мог вспомнить, как смеялся здесь с мамой и Ксавьером, играл в прятки в огромном доме и чувствовал прикосновение любви, которой я всегда жаждал от своих родителей. Но я был почти уверен, что это всего лишь красивая ложь, которую я нарисовал для себя давным-давно и убедил себя запомнить.

Каталина Акрукс была такой же холодной и беспечной, как и ее муж. Хотя родительские неудачи моей матери в основном можно было объяснить пренебрежением или общим отсутствием интереса к сыновьям. Единственное, о чем она, казалось, действительно заботилась, так это о собственной внешности, которая была воплощением отшлифованного совершенства. Отец любил хвастаться, что она самая красивая женщина во всем королевстве, словно пытался взять репутацию жены короля-дикаря и приклеить ее к своей собственной в ее отсутствие.

Я не утверждал, что это неправда, но мне было неприятно, что отец считал красоту моей матери чем-то вроде собственной похвалы. Не в последнюю очередь потому, что он намеревался выдать меня замуж за девушку с усами и страдающую зависимостью от приема стероидов, из-за чего ее мускулистая масса соперничала с моей собственной.

Мы подошли к огромной двери, которая гордо возвышалась впереди в центре экстравагантной собственности, и маленькая дверь, встроенная в нее, широко распахнулась, прежде чем мы успели остановиться.

Дженкинс смотрел на нас так, словно мы были помехой в его жизни, несмотря на то, что принимать гостей в поместье Акрукс входило практически в его обязанности.

Однако старый дворецкий был подхалимом жестокости моего отца и уж точно не был моим другом, поэтому я не обратил на него никакого внимания, переступив порог дома, в котором вырос.

Золото украшало большую часть интерьера, перила крутой лестницы впереди нас мерцали на свету, и я чувствовал присутствие стольких сокровищ, подпитывающих мои магические резервы просто от того, что я стою в этой позолоченной клетке.