Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Ближе к лагерю атмосфера ветхости ослабевала. Над небольшим скоплением куполов возвышалась башня-скелет, увенчанная набором передатчиков и приемников различного назначения. Хотя ее явно ремонтировали и подлатывали на протяжении многих лет, она все еще выглядела исправной, с различными управляемыми тарелками и антеннами, а также трубками того, что, как предположила Гома, было оптическими телескопами или дальномерными устройствами.
От космического корабля, даже корабля малой дальности, даже чего-то, что могло бы двигаться по грунту, не было видно и следа.
Они остановились
– Это она, - сказала Гома.
В почти безвоздушном пространстве Орисона они не издавали ни звука, но фигура, тем не менее, выключила режущий инструмент и сунула его обратно в сумку на поясе. С обезоруживающей скоростью - и столь же обезоруживающим отсутствием заботы о собственной безопасности - фигура, казалось, спускалась со скалы серией опасных прыжков назад.
Достигнув земли, фигура снова посмотрела на утес, словно проверяя дневную работу, затем повернулась, чтобы обратиться к подошедшей группе. Фигура была маленькой и хрупкой ростом, одетой в более старую и неуклюжую модель скафандра, чем те, что носили высадившиеся.
Фигура подняла руку. Мгновение ничего не было сказано, фигура и десантный отряд молча смотрели друг на друга, ничто не двигалось, кроме пыли, развевающихся флагов и лениво вращающегося колеса.
– Юнис Экинья?
– спросила Васин.
По их каналу связи прогудел голос. Это была женщина, говорившая на суахили со странно старомодной, суетливой дикцией.
– Нет, Лайка, космическая собака. Кого еще вы ожидали увидеть?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Для начала существовал только факт нападения и их собственное немедленное выживание. Если бы Хранитель был цел и его наступательные возможности полностью функционировали, не было бы ни предупреждения, ни мыслимой защиты - просто мгновение, в течение которого существовал Кану, за которым последовала бесконечная череда мгновений, в течение которых его не было.
Но он дышал и думал, и обшивка корабля - по крайней мере, если судить по герметичности контрольной палубы - не могла быть разрушена слишком сильно.
Но он услышал вой сирен, увидел красную пульсацию индикаторов тревоги, почувствовал в животе начало неконтролируемого падения, когда "Ледокол" потерял контроль над своей ориентацией. Он посмотрел на Ниссу, увидел понимание на ее лице - ни одному из них не нужно было говорить очевидное.
– Ты можешь что-нибудь сделать?
– спросила она.
Руки Кану лежали на консоли, пытаясь
– Ничего хорошего. Блокировка управления во всех системах рулевого управления - оно не позволяет себе задействовать компенсационную тягу. Свифт - если ты думаешь, что справишься лучше меня, то сейчас у тебя есть шанс.
Он почувствовал, как Свифт взял управление в свои руки. Они начали двигаться по пульту с удвоенной скоростью и уверенностью - в этом разница между новичком и концертирующим пианистом.
– Кому-то из вас лучше найти способ сделать это, - сказала Нисса.
– Мы не хотим возвращаться в Хранителя.
– Мы пытаемся, - сказал Кану.
– Трудно понять, насколько серьезны повреждения - по всей этой стороне датчики полностью выгорели.
– Что на нас обрушилось?
– Ничего физического - ни ракеты, ни чего-либо подобного. Должно быть, это был энергетический импульс, какой-то вид электромагнитного разряда. Я даже не уверен, что это можно было считать нападением - скорее игривым укусом.
– Мне это показалось не очень игривым, - сказала Нисса.
– Должно быть, так оно и было. Мы все еще здесь.
Свифт увеличил частоту обновления изображения на консоли. Индикаторы состояния мигали с гипнотической скоростью, слишком быстро, чтобы его сознание могло их воспринять.
– Что он делает?
– Хотел бы я знать. Поговори со мной, Свифт.
– Это довольно серьезно, - ответил Свифт.
– Мы отдаляемся все дальше от Хранителя, что обнадеживает, и дальнейших атак не было, но в равной степени свидетельства указывают на серьезные нарушения в управлении и способности двигаться. Я пытаюсь убедить корабль позволить мне стабилизировать его падение.
– Тогда убеди немного посильнее.
– Не вини "Ледокол", Кану - корабль делает все, что в его силах. Он знает, что был сильно поврежден, и мудро защищает нас. Я сделаю все, что в моих силах. Сейчас у меня открыто несколько каналов тяги - вы не будете возражать, если я усилю их действие выборочным сбросом внутреннего давления воздуха и воды?
– И обескровить нас досуха?
– Летучие газы можно добывать, а запасы пополнять, как только мы найдем подходящий ресурс. Кроме того, потребуется лишь небольшой процент - скажем, от пяти до десяти, в зависимости от обстоятельств.
– Свифт продолжал настаивать, очевидно, приняв согласие Кану как должное.
– Ну вот, мы уже восстанавливаем некоторый контроль. Когда мы будем в надлежащем состоянии, мы сможем подумать о том, как оценить степень ущерба.
– Есть только один быстрый способ сделать это, - сказал Кану.
– Мне нужно выйти наружу, чтобы посмотреть, насколько все плохо на самом деле.
– С кораблем, находящимся в этом падении?
– спросила Нисса.
– Тебя выбросит в космос в тот момент, когда ты совершишь ошибку.
– Тогда мне лучше убедиться, что я этого не сделаю. Думаю, Свифт может помочь с этим, не так ли?
– Если вы дадите мне еще немного времени, чтобы сделать то, что я могу, находясь в этой позиции, тогда мы попробуем это вместе.