Пробуждение Семаргла
Шрифт:
Аутсайдер – (англ.) посторонний. Тот кто, потерпев неудачу, оказался в числе отстающих или выбывших из числа участников какого-либо дела, мероприятия или соревнования.
Унком – универсальный коммуникатор, выполненный в виде наручного компьютера.
Фахверк – (нем.) тип конструкций малоэтажных зданий, стены которых имеют внутренний каркас, состоящий из системы стоек (колонн), связей и подкосов.
Репер – (фр.) Знак на местности с известной абсолютной высотой, обозначен закрепленным металлическим диском с выступом на опоре или в стене сооружения. Служит опорной точкой на местности.
Часть 8. Игры с реальностью
Глава 1.
Я с нетерпением ждал следующего «полета» на «Звездном корвете», но день проходил за днем, а мы занимались всем подряд, но только не учебой на тренажере. Наконец, в субботу, когда я собрался поехать в поселок на свидание с Галиной, ожил мой унком на руке. Горислав Высоков – мой инструктор по полетам, объявил через полчаса сбор нашей группы у лифта, который спускался на пятый уровень, где находились тренажеры управления космолетами. На втором занятии мы снова облетели Марс, рассматривая его поверхность и нанося на виртуальную карту точки привязки к местности. Марс в девять раз меньше Земли, но сутки его составляют двадцать четыре часа с лишним, почти как на Земле. Атмосфера Марса, разряженная, и состоит в основном из углекислого газа. Марс – старая планета, за длительное время его существования практически весь кислород оказался связанным в окислах железа, покрывающих поверхность Марса толстым слоем. Из-за этого его почва коричнево-красная – цвета ржавчины.
Поверхность планеты оказалась изрезанной сухими руслами рек и вулканическими разломами, сверху похожими на сухие ветвистые деревья. Мы пролетали над горными хребтами, долинами и большими чашами высохших морей. Особенно меня поразили кальдеры гигантских вулканов, я насчитал их четыре штуки. Мне показалось странным, что Северное полушарие Марса ровное, будто бы сглаженное огромным скребком и на нем практически нет следов от падения метеоритов. В тоже время, Южное, наоборот, испещрено метеоритными кратерами.
Вдоволь налюбовавшись пустынными и пыльными мертвыми ландшафтами Марса, мы направились к его меньшему спутнику Деймосу, похожему на огромный обкатанный булыжник в виде апокалипсического полумесяца. Он не произвел на меня впечатления. А вот Фобос удивил: мало того, что он летал по эллиптической орбите, по которой обращаются вокруг планет только искусственные спутники, еще он был весь изрыт кратерами. Фобос производил впечатление картофелины, которую долго лепил какой-то великан, оставив на ее поверхности множество отпечатков своих пальцев. На его плоской части мелкие кратеры шли двумя ровными параллельными рядами, что наводило на вовсе фантастическую мысль о том, что его когда-то расстреляли из гигантского крупнокалиберного пулемета. Форма Фобоса – эллипсоид, длинная ось которого равна двадцати шести километрам, а короткая – двадцати одному, Он был в два раза больше Деймоса.
Когда мы зависли над кратером Стикни, Горислав сказал, что это самый большой кратер в Солнечной системе, его диаметр равен пяти с половиной километрам. От кратера тянулись глубокие трещины. Просто удивительно, что после такого удара Фобос не развалился на куски.
Вид Фобоса поставил меня в тупик: у него был такой вид, будто этот небольшой спутник принял на себя удар целой эскадры военных космических кораблей, так сказать: «встал грудью» на защиту планеты. Как оказалось позже, я сделал правильный вывод.
На этот раз мы на тренажере не «опускались» на планету, а выполнили вокруг нее три витка, периодически включая «турбоускорение». Осмотрели мы не только спутники Фобоса, но и четыре научно-наблюдательные станции, ставшие искусственными спутниками планеты:
Обшивку сняли, чтобы употребить в дело: на Марсе функционировало пять наземных станций-лабораторий, работавших в автоматическом режиме, две из них были российскими. Раз в три года для их обслуживания прилетала сборная команда специалистов, которые диагностировали оборудование, заменяли устаревшие узлы и детали, перепрограммировали компьютеры, забирали материалы исследований и образцы. Станции были нашпигованы роботами-рабочими, роботизированными машинами всех мастей и робокибами – роботами интеллектуалами различных модификаций, которые отличались «телами». Каждое «тело» было приспособлено для выполнения определенной работы. Были робокибы пауки-скалолазы, были в виде муравьев, предназначенные для работы в пустыне. Самыми необычными из них были «Шивы». «Шива» походил на высокого черного человека – около трех метров ростом, только рук у него было три пары, глаз вообще пять штук по периметру головы, плюс фонарь на лбу, а сзади полутораметровый шипастый хвост подобный скорпионьему. Хвост он использовал для равновесия при беге, в качестве еще одной руки и как оружие. Своим хвостом «Шива» с одного удара разрубал пополам полуметровый ствол дерева. Заправляли всем на базах келавры-андроиды. Серебристая броня защиты делала их похожими на двухметровых средневековых рыцарей с забралами, в виде голов фантастических стрекоз с выпуклыми фасеточными глазами и усиками антенн над ними.
Уставшие и слегка ошалевшие мы с Захарием выбрались из капсулы тренажера. Из соседних капсул спускались по выдвижным пандусам остальные ребята из нашей группы.
– Вперед! – Скомандовал Горислав и пошел к выходу из ангара. Перед моими глазами все еще маячило изображение изрешеченного астероидами Фобоса. По дороге в столовую я сказал нашему инструктору, что Фобос похож на ветерана, прошедшего не одну войну, весь в ранах-трещинах и оспинах от ударов. Горислав так резко остановился, что Захарий чуть не налетел на него, и задумчиво посмотрел на меня. Потом сказал:
– Ладно! Открою вам тайну, все равно скоро узнаете. Фобос – древняя боевая станция, которая работает в автоматическом режиме. Вы, думаю, заметили, что ее орбита отличается от орбит естественных спутников планет. Сделали ее не люди, а колонисты Марса. Сколько ей лет мы и сами не знаем, но сделали ее на века. Ей десять – одиннадцать тысяч лет. На станции постоянно дежурит группа Стражей. Когда вы закончите обучение на тренажерах, то отправитесь на стажировку на Фобос.
– Посмотрев на наши изумленные лица, Горислав улыбнулся:
– Сейчас идем ужинать, все вопросы потом!
Съев половину порции горохового супа-пюре с сухариками, я выпил стакан яблочного сока и почувствовал себя сытым. Мои соседи по столику налегали на тушеное мясо с капустой и картошкой, предварительно уничтожив приличную порцию рыбного салата с рисом и съев по тарелке борща. Мне хватило бы десятой части их ужина. В последнее время я заметил, что количество еды необходимой мне для насыщения понемногу снижается, однако я чувствовал себя полным сил и энергии: как будто организм подпитывался энергией из окружающей среды. Временами я чувствовал легкое ледяное покалывание в спиральной родинке на руке, которое не доставляло мне беспокойства. Каких либо других ощущений я не испытывал.