Пробуждение Ваирагии
Шрифт:
Я подчиняюсь, возвращаюсь на место, чувствуя косые взгляды соучеников.
— Гаран ещё не вернулся? — спрашивает Гирард, бросив короткий взгляд на Фрола.
— Пока нет. Что-то задерживается… До полудня должен вернуться, — учитель Фрол пожимает плечами.
— Хорошо, подождём, — настоятель кивает. — Займись новичками. Покажи им тут всё, объясни правила. Эялу не трогай. Она нужна мне в лазарете. Вчера один из третьегодок повредил ногу на тренировке.
Наставник коротко кивает.
— Что ж, оставлю вас. Добро
— Лин! — разом выкрикивают мои соученики.
Старший настоятель, вновь взглянув на промолчавшего меня, хмыкает. Затем резко развернувшись, уходит, цокая каблуками сапог. Ну хоть без «надо же, надо же»…
— Ладно, ученики, — усмехается учитель Фрол. — Идите за мной.
Лежу на верхней койке, укрытый шерстяным одеялом. Снаружи царит ночь, шумит ветер, донося до слуха тихий плеск волн озера. Соученики уже давно спят, я же думаю.
Да уж. Жизнь в этом месте по части строгости сопоставимо со службой в армии. Питание три раза в день. Подъём с ранним рассветом. До завтрака физическая подготовка и тренировка с оружием. До обеда — духовная подготовка. До ужина — магические тренировки. После ужина — отдых и подготовка ко сну. С восходом первой луны Ксамин — отбой. И так в течение трёх лет. Даже по праздникам Судьбы и Пути! Сплошные тренировки… Ну, благо хоть в строю маршировать нас заставлять не будут.
Учителей, конечно, слушаться беспрекословно. Внимать каждому их слову на тренировках и вне них, ибо тренировки для учеников не прекращаются ни на мгновение. Наставник учит всегда и везде.
Вражда меж учеников запрещена. Любые споры и конфликты решаются путём поединка на оружии, проверки стойкости духа или же магической дуэли. Тип состязания выбирают наставники. Ученик, который попытается разобраться с другим учеником по-своему, будет с позором изгнан из ордена.
Ну, я конфликтов ни с кем не ищу. Главное, чтобы меня не задирали и не доставали.
— Я рад приветствовать тебя, тёмный собрат, — Дэйше прерывает медитацию и поднимается с колен, почувствовав в пещере ауру ещё одного шэхара.
— И я тебя, собрат, — раздаётся хриплый бас в темноте под каменными сводами.
Двое райканских убийц встают друг напротив друга — худой, низкий Дэйше и высокий, грузный Одор. Второй шэхар, в отличие от первого, частично закован в броню из рашеса — голова, руки и ноги здоровяка покрывает райканская сталь, зачарованная ваирагией тьмы. Огромный мускулистый торс перетянут крест-накрест широкими кожаными ремнями, к которым за спиной крепится тяжёлая секира.
Дэйше смотрит на собрата с сомнением, так как и Одор на третьей ступени силы, а Талгас — четвёртой. Зачем королева прислала его? Даже вдвоём им не справится с таким воином, как Талгас. Но… королеве виднее. Если она
Одор поднимает непроницаемое забрала шлема, и из темноты на Дэйше смотрят багровые угольки глаз.
— Я прибыл по приказу королевы. Кто наша цель?
— Предатель Талгас из рода Найрет.
И вновь меня окружает кромешная темнота. В последнее время с тех пор, как я услышал Талгаса, во сне я не вижу ничего, кроме густого и вязкого мрака. Впрочем, меня это нисколько не пугает — во-первых, я знаю, что я во сне; во-вторых, во мраке я чувствую себя на удивление спокойно.
— Ничего удивительного, пацан, — вновь звучит в мыслях раскатистый бас моего спасителя. — Ты наполовину тёмный. Ты родился в Райноре, так что тебе тут должно быть легко и приятно.
— Талгас. Рад тебя слышать.
— И я тебя, пацан.
— Только раздражает это твоё «пацан».
Талгас заходится в диком хохоте, отчего выбешивает ещё сильнее.
— Ну, а как мне тебя называть? Мелкий? — он снова смеётся.
Я обречённо вздыхаю.
— У меня же разум взрослого человека. Адари с Галфалом не рассказывали, что я понимал их, даже будучи младенцем?
— Только тело у тебя как у пацана, так что терпи, пацан, — и вновь он заходится в громогласном смехе.
— Ну ладно, хохотун. Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Какой серьёзный настрой. Молодец. Так говоришь, что у тебя разум взрослого человека? Только вот ты не человек.
— Ага. И не райкан, и не сэнайн. Даже не галамир и не кадир. Какой-то полукровка, которого и назвать никак.
— Это тебя беспокоит?
— Меня вообще мало что беспокоит, пока рядом нет тех, кто хочет меня убить.
— К этому тебе нужно быть готовым всегда.
— Готовым быть к смерти? — я усмехаюсь. — Талгас, смерть всегда приходит внезапно. К этому невозможно быть готовым.
— Отчасти — да, но ты хотя бы знаешь, что за тобой охотятся. Значит, ты уже готов наполовину. Будешь ли ты готов полностью — уже зависит от тебя. От того, как ты распорядишься отпущенным тебе временем.
— Трудно с тобой не согласиться. Скажи… а ты можешь снять с меня блокирующую печать Адари?
— Смогу. Но зачем тебе? Печать тебя оберегает, скрывает твою ауру.
— Ну… я не прошу её снимать. Всего лишь спросил, сможешь ли ты… Но, с другой стороны, хочется владеть всей своей силой. Научиться управлять ваирагией тьмы.
— Со светом сначала научись, — усмехается Талгас. — Твоя наставница тебе в этом поможет. Разберёшься с основами ваирагии света, и будет легче постигать Тьму.
— Но… разве они не разные?
— Разные настолько же, насколько похожи. Мы ведь со светлыми не зря называем друг друга братьями и сёстрами.
— А ещё меж вами существует какой-то договор.