Пробуждение. Пятый пояс
Шрифт:
Лицо Артуса вытянулось и позеленело.
— П-ха! — вырвалось у Дараи.
Зеленорукий восхищённо протянул:
— А ты хорош, младший господин, а ты хорош.
Я чуть кивнул, показывая, что услышал и принял похвалу, а затем, чеканя слова, напомнил:
— Вы все можете сомневаться в моём будущем, даже сомневаться в моём здравомыслии, но у меня же нашлись деньги, лекарства, слова и талант лекаря, чтобы собрать вас здесь, верно? Ещё две-три недели — и появятся и остальные, с кем я договаривался, кого соблазнил
Зеленорукий кивнул:
— Я не сомневаюсь. Я помню, как ты уговаривал меня и что обронил в уговоре. Я помню, что нужен тебе с Ключом, только если сам захочу. Мне интересно скорее, как далеко ты сумеешь зайти, вернее, как высоко ты сумеешь подняться, дорогой мой возможный троюродный внук.
— Ха! — раздражённо выпалил Артус. — Что на тебя нашло, Цалиш? Безумие?
— Почему безумие? — не согласился Зеленорукий. — Ещё скажи, что ни разу не видел, как распадались союзы и сходились, образуя новые. Здесь так же. Одни видят возможность и стремятся ей навстречу, другие говорят о безумии и держатся за свои места.
— Уважаемый, — начал было Артус, затем помотал головой и с мрачным видом сообщил. — Нет, довольно этого, язык уже болит. Старик, хватит меня поддевать. Это не сработает.
— Да я и не пытался, побойся Неба. К чему мне тебя поддевать? — наигранно изумился Зеленорукий.
— Старик…
— Хватит вам, — оборвал я начинающуюся перепалку. — Дарая, займись детьми.
— И ими я? — изумилась она и ткнула в сторону тех, кого я разделил с утра. — Да я ещё с этими не начала!
— А кто? — меня не впечатлил этот вопль. Ну уж нет. Мне хватило в детстве Диры и Тукто. — У тебя у самой есть ребёнок, ты должна лучше их понимать.
— А у него — внук, — ткнула она в Зеленорукого пальцем. — У меня и так дел со взрослыми полно теперь, — для большей убедительности потрясла бумажкой, куда записывала мои указания. — И с каждым днём их будет всё больше и больше.
— Хм, справедливо, — согласился я с ней.
— Что? — выпучил глаза Зеленорукий, неверяще глядя на меня. — Я? Ты хочешь спихнуть их на меня?
— Ха-ха-ха! — вслух, не сдерживаясь, расхохотался Артус. — Старик, получил? Вот тебе возможность, хватайся за неё изо всех сил. Место главы стражника и место главы Дома Найма
Я с ухмылкой проводил его взглядом в спину, затем сообщил оставшимся:
— Работайте. Пока вы заняты, я займусь лечением Логара, следующим жду Зеленорукого. Если ты, конечно, управишься к тому времени с детьми. Покормить, разместить, пересчитать.
Ответом мне было молчание и один очень недовольный взгляд. Когда я уже был на середине пути к зданию, уловил мыслеречь.
— Меня опять на ночь сдвинули.
— Действительно, — согласился Зеленорукий. — Никогда не задумывалась, что за этим кроется что-то большее?
— Чего?
— Тебе пятнадцать лет? Он мужчина в самом расцвете сил, только оставивший за спиной восторженную юность и ещё полный сил и желания. Ты зрелая женщина, которая великолепно выглядит.
Я не удержался и хлопнул себя по лицу ладонью. Мне мало было одного Седого? Неужто теперь меня будут доставать этими глупостями двое? Двое и Дарая? Вернее, трое, считая ещё и Артуса, который завёл разговор о жене.
Через миг я едва не споткнулся.
— Разве жена не лучше тёти, пусть даже и боевой?
— Слушай, старший Цалиш, у тебя точно с головой всё в порядке?
— Женщина, внимай моей жизненной мудрости.
Едва сумел промолчать и не влезть в их разговор, выдав свой талант подслушивать. Надеюсь, Дарая пошлёт Зеленорукого к дарсам, или хотя бы к гархам.
Однако вечером Дарая вместо того, чтобы просто пройти на привычное место, нерешительно замерла на пороге.
Я обернулся и тоже замер, оглядывая её. Чуть влажные распущенные волосы, тонкий свежий халат с алыми розами по фиолетовой ткани, туго затянутый поясом. Только не говорите мне, что она повелась на болтовню Зеленорукого.
Прищурился и спросил:
— Та-а-ак. Что встала на пороге?
Она нахмурилась:
— М-м-м, наниматель, уже ночь…
Я напрягся ещё больше. Дарсов Зеленорукий, надеюсь, с утра к воротам придёт ещё детей пятьдесят, я всех тебе на шею посажу, всех заставлю лично кормить и умывать.
— Я заметил, что ночь. Сейчас подлечу тебя, затем у меня ещё тренировка почти до рассвета. Как всегда.
— Да, я знаю. Но понимаете, раз вы не спите и не собираетесь, как всегда, то…
Я оборвал её:
— Нет.
— Нет? — она нахмурилась. — Но наниматель, я бы посоветовала вам согласиться.
— Да ни за что, — отрезал я. — Что вы все сходите с ума с этим?
— Э-э-э… Но вы же сами поручили мне это.
Над головой Дараи чуть ярче стал символ Верности. Я моргнул, вглядываясь в него. Ты ещё что творишь? Какое отношение Верность имеет к этому дело? Верность жены? Кто здесь сходит с ума? Осторожно спросил: