Пробуждение

Лег Андрей

При этих словах она поднесла палец к губам, будто показывая, что теперь её рот на замке.

Воспоминания о вчерашнем, заставили Филипа вздрогнуть и положить руку на грудь, прислушиваясь как бьётся сердце.

И поддавшись внезапному порыву, решился спросить: - Какого цвета у меня сейчас глаза?

*****

У борделя

– У этого мстителя фетиш на поджоги что ли? – спрашивал Молодов, закрывая лицо платком, которым с ним поделился Ершов.

– Не думаю. – также глухо ответил его друг: - Тут скорее попытка ошеломить противников. Правда из-за этого и стрельба такая «грязная». Люди метались и пытались спастись.

Но в таком узком переулке у них не было шансов, кроме как сначала убить напавшего. И кстати не слышу былого восхищения в твоём голосе. Он сегодня ночью подвиг совершил. Неужели тебя так сожжение напрягло?

– Если бы. – печально ответил Молодов, который всё ещё отходил от вчерашнего происшествия в церкви: - Ты общался с местными девушками?

– Нет. Извини я семейный человек и мне не пристало общаться с проститутками. У нас с тобой достаточно коллег, не обремененных узами брака. Может мне кстати твоей жене рассказать о похождениях мужа? – в конце своего монолога, Ершов хохотнул и толкнул Кирилла в плечо.

– Ну конечно. А я тогда не поленюсь найти способ и дозвониться до твоей, чтобы она напомнила тебе о диете, толстяк. – напоказ хмыкнул Кирилл, но его возмущение оказалось смазано платком. А потом его глаза снова нахмурились: - Ладно хватит шуток. Я поговорил с самыми… напуганными. Никогда не видел такого желания сотрудничать со следствием, со стороны неблагополучного элемента нашего города.

– И что же вызвало такую откровенность? – нехорошо зыркнув в сторону переулка спросил Ершов.

– Сначала он угрожал перестрелять их, если они посмеют пошевелиться и по сути превратив их всех в свой живой щит, а потом чуть не прирезал девочку. У неё до сих пор рана кровоточит при резких движениях. Печально что, как и всегда, запомнилась только самая яркая черта.

– Опять глаза?

– Ага. Боги покарайте эту сволочь. А то скоро у нас будет два психа охотящихся на людей. Будто нам Потрошителя мало.

– Новая кличка? Раньше вроде его Мясником называли. – покачал головой будто осуждая Ершов.

– Это всё капитан из столицы. Как он выразился, прозвище не эстетично. – хмуро сказал Молодов: - Будто это единственная наша проблема. Эта тварь теперь ведь с той стороной якшаться начала. Я кстати подумываю вывезти свою семью подальше, как и ты. Адресок не подкинешь?

– Как понабиться с удовольствием помогу. А пока извини предпочту сохранить нахождение семьи в секрете. Мы до сих пор не знаем, как Потрошитель узнал, где Фролов прятал семью. Не хочу, чтобы ты пришёл на мои и моей семьи похороны.

Вокруг друзей после этих слов сгустилась мрачная аура.

– Как насчёт навестить их завтра? – спросил Кирилл у Станислава.

– Конечно. С меня бутылка.

– Тогда с меня цветы. – согласился Молодов: - Ладно пойдём. Нужно написать отчёт для полковника и этого капитана.

– Неужели он настолько не компетентен? – Ершов с недоверием в глазах посмотрел на коллегу.

– Как сказать… - почесав затылок ответил Молодов: - Он хорош как боевик и точно получил капитанские звезды не за красивые глаза за очками в золотой оправе. Но вот его аналитические способности… бляяяять. Короче ловить Потрошителя придется своими силами. И почему тебя в группу не взяли?

– По той же причине… - идя в след за Молодовым ответил Ершов: - … по которой наш начальник не отпускает меня в Севастополь на повышение. Скотине нужен я для…

судя по всему, чтобы спустить всех собак на меня, когда понадобиться. Помнишь, как пару лет назад я попытался на него настучать наверх?

– Ага. И пока ты как «честный» человек не взял взятку, и не дал ему компромат… - погрузившись в воспоминания сказал Молодов: - Он тебя с дежурств не выпускал. Твоя Нина тогда с ума сходила.

– Угу. – грустно сказал Ершов. К этому моменту они подошли к служебной машине и достали планшеты из портфеля: - Теперь я его личный громоотвод перед проверками. У меня скоро будет такая стопка несоответствий, что со службы я перееду в тюрьму, а оттуда на кладбище.

Хотел бы Молодов его успокоить, сказав, что он обязательно выкрутятся, как и всегда. Но и сам понимал, что если их начальника всё-таки посадят их карьеры также завершаться. Слишком сильно их подразделение срослось с бандитами. И если Ершова заставили взять вину на себя, то вот он пошёл на преступление вполне сознательно. Денег никогда не было слишком много, а здоровье сына потребовало слишком больших вложений.

– Может кто-то в команде у нашего гостя достаточно умный? – строча отчёт о происшествии спросил Ершов.

Бросивший взгляд в его сторону Молодов, в очередной раз позавидовал аккуратному подчерку друга и вернувшись к своему отчёту, ответил: - Он единственный аристократ во всей этой группе, а значит, как он решит, так и будет. Эххх…

– Печально это слышать.

*****

Церковь

Надеялся Филип выбраться из здания церкви по-тихому. Но удача явно была не с ним сегодня с утра. Ведь только спустившись с чердака церкви, он сразу наткнулся на знакомую рыжую вихрастую голову.

Тот тоже его узнал, и лицо Тимура исказилось от ярости при взгляде на человека перед ним. А когда мальчик понял, откуда спускается столь ненавистный ему человек, то и вообще «вспыхнул» от ярости.

– УБЬЮ ТВАРЬ!!! – закричал он на всю лестницу и бросился вперёд на Филипа. На ходу он достал из кармана молоток и замахнулся им на соперника: - Как ты посмел притронуться к сестре?!

Уворачиваясь от ударов, Филип делал шаг за шагом по лестнице вверх и лихорадочно вспоминал, остались ли у него патроны для револьвера. Но даже когда память подсказала ему, что патронов нет, он всё равно достал оружие и навёл на разбушевавшегося подростка.

Тот замер, но молоток не опустил явно готовясь броситься на соперника при первой же возможности. К счастью от потенциально печальных последствий их обоих спасла Светлана. Услышав шум, она бросила приводить в порядок комнату и выскочила из комнаты. Следующие десять минут Филип был вынужден наблюдать за тем как она отчитывает Тимура, объясняя тому что на её гостей поднимать молоток, нож, пистолет или ещё что-либо вредное для здоровья, нельзя. При этом она мастерски использовала полотенце, ударяя парня по пятой точке.

Честно говоря, Филип слабо верил в эффективность данного метода воспитания, но не стал останавливать монашку. И предпочёл просто попрощаться, стараясь не отвлечь женщину от воспитательной работы, а после спустился вниз по лестнице. Однако, когда он уже подходил к выходу, его внезапно окликнули: - Эй ты! Постой!

Обернувшись и посмотрев на компанию детей под предводительством парня постарше, он собирался проигнорировать неизвестных и уйти, но его снова окликнули, когда Филип повернулся к двери: - Да стой ты!