Пробуждение

Охэйо Аннит

— Ну и правильно, — сказал Шу.

— Может, и правильно, — Йаати вздохнул. — Только всё равно скучно же.

— Прямо вот так скучно? — хмыкнул Шу. — И поехать никуда нельзя? Раньше у нас, говорят, ездили…

— Почему? Можно. Только родители у меня как раз летом работают, а зимой только в лес на лыжах поедешь… Не, летние лагеря для детей есть, конечно, только я не езжу же, — ну, что мне там делать? Снова строем ходить и нотации всякие слушать?.. На речку низя, в лес низя, в село низя, зато в совхоз грядки полоть или там в теплицу, — всегда пожалуйста, для трудового воспитания, — Йаати хихикнул. — Из теплицы меня выгнали, за то, что клубнику как не в себя жрал…

бросили на капусту, а она невкусная… в общем, нафиг это…

— И что, больше ничего?

— Ну, почему… Экскурсии всякие бывают, — на завод там или на аэродром, там интересно… на молочном заводе особенно, там мороженое дают жрать, — Йаати вновь хихикнул. — Этим летом наш класс вообще на экскурсию в столицу ездил, только вот меня не взяли…

— Это почему?

Йаати вздохнул.

— Я Юхани морду набил. А он отличник же, и училки тоже с ним носятся, — вот и…

— Это за что? — с крайним интересом спросил Шу.

— Он вокруг Йалики хороводился, прямо как жених с невестой, — мрачно сказал Йаати. — Ну, я ему и сказал, чтобы он губищу подвернул… вежливо так. А он меня послал, — далеко так, даром, что отличник… Ну, я ему в ухо дал, он как заорет, — и на меня бросился, как ненормальный. Рубаху до пупа порвал, гад. Я его с себя сбросил, — и в рожу, в рожу!.. А тут меня Йалика по башке портфелем тресь!.. У меня прямо искры из глаз, — лежу на полу, глазами только лупаю… А она, дура, на меня ещё воду для цветов всю вылила, — мол, чтобы в сознание пришел… Ну, и понеслось, — я стою весь мокрый, драный, а училки хором на меня орут, что по мне дурка плачет… В милицию хотели сдать, — но там их послали, конечно, не дело же за разбитый нос заводить… Дома отец ремня хотел дать, велел штаны снимать, — только меня понесло уже, я вообще всё с себя сбросил, плюхнулся на диван, говорю, что давно ждал, и даже ноги развел так… Он из комнаты выбежал, мать потом рыдала, что я их в гроб загнать хочу… — Йаати передернуло. — Знаешь, как противно было… Я из дому убежал, шел, куда глаза глядят… выперся на мост железнодорожный, а там метров тридцать высота… Я там стоял, стоял, ну, и решил, что нафиг мне такая жизнь… Через перила сиганул, — и привет…

— И что? — нервно спросил Шу.

— А то, — Йаати хихикнул. — Живой же… Я же в воду прыгать любил, рефлекс сработал, — плюхнулся чисто, выплыл… утопиться духу не хватило, — противно стало, да и тяжело это оказалось… Приперся домой, весь мокрющий, родители обнимать бросились, — боялись, что я собой что-нибудь сделаю, — Йаати вновь хихикнул, уже совсем нехорошо. — Ну, в общем, Ритин… ну, директор школьный наш, прямо при всех, гад, сказал, что Йаати Линай с нами не поедет, потому что он подонок, — ну, а меня снова понесло… ну, в общем, я его послал. Далеко-далеко, знаешь…

— И что?

— А ничего. Ну, что он мне мог сделать-то? Школа кончилась же, — Йаати вновь хихикнул. — Только родителей вызвал. Начал плести им, что они зверя вырастили, — ну, они его тоже послали. Так и кончились школьные годы чудесные…

— А дальше?

— А что дальше? Класс весь уехал, я дома остался, как дурак, — Йаати вздохнул. — По городу шлялся, пока с ног не падал, когда вернулись, — видеть никого не мог, смеялись же… Пятнадцать лет стукнуло, — сам решил поехать в академию Тай-Линны поступать, потому что право имею. На прощание поперся за город купаться, зашел в лес, — и привет…

— А подонок-то почему? — спросил Шу.

— Потому что слабого избил, — буркнул Йаати. — Не, Юхан на самом деле слабенький, и астма у него, — чуть что задыхается… только вокруг Йалики это ему не очень-то мешало вытанцовывать… и цепкий, гад,

в спину вцепился, как рысь… Рубаху, опять же, порвал. Я ж его вообще бить не собирался, — только предложить вечером в парке встретиться, чтобы… ну, разобраться, как всегда парни нормальные делают. Так он мне даже рта толком открыть не дал!..

Шу хмыкнул, глядя на него.

— Ежу же ясно было, чья возьмет.

Йаати фыркнул.

— Я сказать хотел, что если он боится, — то пусть с арматуриной приходит или хоть с ножом, чтобы всё честно было. Я ж не мразь какая в самом деле…

Шу вновь хмыкнул.

— А если бы он тебе башку этой арматурой расколол или ножом в печень?

Йаати пожал плечами.

— Ну, значит, я на самом деле такой вот лох, и поделом мне…

— А если бы он вообще отказался драться бы?

Йаати вздохнул.

— Всё равно не стал бы бить. Разве что так, потряс немного бы… А он меня матом, я офигел сразу. Ну вот и…

— Дурак ты, — с чувством сказал Шу. — Тебе точно ремня надо было дать.

— Ну, надо, — уныло согласился Йаати. — Только что это поменяло бы? Мне Йалика нравится, и всё тут. А когда кто-то рядом с ней, — мне как ножом в сердце. Больно… Нет, я-то чем ей плох?..

— Тем, что за попу хватаешь её? — с усмешкой предположил Шу. — Тебе бы такое понравилось?..

— Если бы Йалика меня за попу начала хватать, я бы от счастья, наверное, сдох, — Йаати хихикнул.

— Ну, не все же такие извращенцы малолетние, как ты, — Шу вновь с усмешкой пихнул его пальцами босой ноги. — Слушай, неужели тебя ну вообще все девчонки не любят?..

— Ну, почему… — Йаати смутился. — Йилин вокруг меня вилась, пирожками угощала и прочее такое всё… Но она же такая… кубышка. Низенькая, толстенькая… у неё большие пальцы на ногах широкие, вот.

— А тебе не всё равно? — хмыкнул Шу. — Детишки будут пухленькие, толстенькие, — а это ли не счастье?..

— Да ну тебя!.. — Йаати тоже пихнул его босой ногой, причем, уже изо всей силы. — Я к тебе со всей душой, — а ты смеешься!..

— Ну, не плакать же?..

Йаати зашипел, приподнимаясь… они опять сцепились, кувыркаясь в воде, то всплывая, то погружаясь на дно. Йаати то выныривал, то опять уходил под воду, ошалело мыча и пуская пузыри. Наконец, отлягавшись от Шу, он выбрался из бассейна… и Шу вслед за ним. Они сели рядом у стены, искоса посматривая друг на друга. Вот так, рядом с Шу, ему хотелось сидеть целую вечность, — но тут на маленьком пульте возле двери вдруг замигал бодрый зеленый огонек и раздался длинный, торжественный какой-то звук.

— Всё, система перезагрузилась, — сказал Шу, поднимаясь. Лицо его стало печальным. — Мы с тобой могли бы стать братьями, Йаати. Жаль, что такому никогда не бывать. Время вышло. Пошли.

11.

Они, — в последний уже раз, — поднялись в рубку. Шу опять устроился у терминала, — а Йаати сел в углу, молча глядя на него и щурясь на бьющее в окно солнце. Захотелось спросить, как, всё же, работают все эти проклятые штуковины, — но сейчас выяснять это уже вовсе не имело смысла…

— Приплыли, — наконец, хмуро сказал Шу, повернувшись к нему. — Генератор перехода при прыжке сдох, полностью. Теперь даже портал не открыть.

— А локатор работает? — с тревогой спросил Йаати. Оставаться тут, в этом мире, ему всё же не хотелось.

— Вроде как работает, — Шу снова повернулся к пульту. — Точно я смогу сказать лишь при запуске, но пока что вроде всё в порядке с ним…

— А… мир? — наконец, спросил Йаати.

Шу не ответил, склонившись над терминалом, и сердце Йаати замерло. Если он всё же выбрал неправильно…