Пробуждение
Шрифт:
— Почему? — непонимающе спросил Роман, в котором клокотала ярость. — Я обрисовал вам истинное положение вещей. Вы псих! Или думаете, что можете спастись от атомного взрыва? Не верите, что правительство выполнит ваши требования? Тогда нажимайте свою чертову кнопку. Но помните, что я доберусь до вас прежде, чем поднимется взрывная волна!
— Скажи своим, чтобы отошли. И пугач свой отложи — стрелять не буду, — вдруг громко приказал террорист. — Хочу на тебя посмотреть. Если увижу еще кого-то — и глазом не моргнешь,
— Отойдите, — шикнул на спецназовцев Роман.
— Убьет же! — сделал круглые глаза Сенька Бой.
— Отойди, я сказал! — Ветров обращался ко всем, но смотрел только на майора Свистюка.
Тот молчал, елозя зубами по усам. Батька не хотел оставлять Романа без прикрытия. Но если был малейший шанс, что переговорщику удастся ослабить бдительность врага…
— Сенька — в сторону, — очень медленно, с трудом проговорил Свистюк, снимая с пояса гранаты. — И ты, Рыжий, не рыпайся без приказа.
Бойцы отодвинулись от выхода на лестницу.
Дрожащей рукой Ветров положил автомат на устеленный кафелем пол. Закрыл глаза, вознося молитву. Он понимал: возможно, это последние минуты его жизни. При этом твердо верил, что умрет не напрасно — едва послышится выстрел, майор швырнет на лестницу два смертоносных цилиндра. Тогда убийца погибнет следом за Романом, а затем придет черед второго, прячущегося в комнате управления.
Ветер шагнул вперед и оказался на лестничной площадке:
— Я тут. Безоружный.
Правда, под бронежилетом был пистолет. Небольшой ГШ-18, легкий, компактный, смертоносный, пробивающий любой бронежилет. Но удастся ли его извлечь или дед среагирует первым?
У перил мелькнуло лицо. Невероятно быстро — деталей не разобрать. Только серебристая челка затрепетала в воздухе.
— Гранатой вы бы меня не достали. Я тут же спрятался бы в управленческой, — наверху показался невысокого роста дедок в залитой кровью форме охранника. Положил на широкие перила автомат «Калашникова», но узловатые пальцы с рукояти не убрал, готовый выстрелить в любой момент. Слегка наклонился, пристально рассматривая Романа.
Ветров в свою очередь глядел на старика.
Очень старый, наверное, годков под сто. В крайнем случае — без малого. Сморщенный и сгорбленный временем. Голова чуть заметно вздрагивает от нервного тика. Кустистые брови сходятся к переносице, и кажется, что старик постоянно нахмурен. Губы плотно поджаты, слегка приподнимаются к расплюснутому носу. Серая кожа густо покрыта веснушечными пятнами. Мочка левого уха не то отстрелена, не то оторвана в стычке — по шее и плечу стекают густые капельки крови. Мутноватые, но отчетливо синие глаза смотрят внимательно и настороженно. И ни грамма сумасшедшего блеска.
— У тебя лицо не такое, как у этих… — спустя минуту-две заключил старик. — Кроме того, ты не выглядишь человеком, который часто врет.
— Я
Старик помолчал. Затем вздохнул и провел свободной рукой по стволу автомата.
— Наверное, я таки схожу с ума, — заметил он. — Однако Юра подсказывает, что ты действительно честный парень.
— Честный, — согласился Ветров.
На короткий миг он даже забыл о страшных событиях ночи, о смерти и пламени, обрушившихся на землю. Старик вызывал у Романа симпатию — такой дряхлый, а держится молодцом. Очень напоминает погибшего под Берлином прадеда, которого увековечила полустертая черно-белая фотография.
— Я все размышлял, зачем ты мне, молодой человек, лапшу на уши вешаешь, — сказал старик. — Жаль, не догадался. По всему получалось, что ты, — взгляд охранника скользнул по погонам Романа, — старший лейтенант, хочешь меня надуть и захватить командный пункт.
— Какой пункт? — Ветров все же решил, что разговаривает с умалишенным.
— Извини, ошибся, — виновато улыбнулся старик. — Память уже не та. Не командный пункт, а зал управления.
— Понятно…
— А затем ты стал говорить о правительстве и требованиях, — продолжил террорист. — И начал о захвате атомки. Да так убедительно, что я заслушался. По твоим словам получалось, что это я, а не вы ворвался сюда и начал всех убивать. Ты, сынок, ошибся. Я никуда не врывался. Лишь защищал это здание от тройки шпионов НАТО.
— От тройки? Э-э-э…
У Романа от неожиданности едва не отпала нижняя челюсть.
— Конечно, есть вероятность того, что ты и дальше хочешь меня обдурить, — вздохнул старик. — Но Юра говорит, что ты парень честный, и я ему верю.
— А кто такой Юра? — спросил Ветер. — Это он сейчас в комнате управления?
— Нет, — улыбнулся охранник. — В управленческой только трупы захватчиков. А Юра рядом с тобой стоит.
Роман отпрыгнул так стремительно, что ударился о стену. Сжавшееся от страха горло не позволяло дышать. Он смотрел в пустое пространство, где только что стоял. Никого. Лишь бело-зеленая штукатурка лестничного пролета.
Спецназовцы заволновались, но с места не сдвинулись — сдержал майор.
— Не туда смотришь, — захихикал старик. — Он улыбается у твоего правого плеча.
Ветер медленно повернул голову. Уставился на бетонные ступени лестницы. И снова никого не увидел.
— Ты не переживай, — успокоил парня охранник. — Мой давний фронтовой товарищ очень умело маскируется. Его больше никто не видит кроме меня. Юра это может.
— Вот как, — Ветров начал понимать, что умело замаскированный противник — лишь плод воображения старика. Нервно оправил на себе одежду. Поднял голову и спросил: — А чего ваш Юра такой молчаливый?