Пробуждение
Шрифт:
Вот последняя оговорка, сказать по правде, все испортила. Гирамский синдром, судя по записям в логах, у ящерки сошел на нет, не успев как следует развиться. Шай’на тоже исцелена. Мы с Шак’ар делим лавры спасителей мира, она получила эксклюзивное право на торговлю лечебной сывороткой, а я – скромную возможность помочь землянам. Чем не счастливая развязка? Впрочем, похоже, что Ана-Тари, как и я, вспомнила о нашем заточении – но ничего, и с этой проблемой мы разберемся. Чувствую, решение уже близко… Или дело в чем-то другом?
– Почему у этого высохшего трупа на полу имя Ана-Сиал? – с напряжением в голосе спросила супруга. Черт, и как я мог про это забыть? – Кто мне объяснит, что здесь произошло?
Только сейчас я понял, что между нами как еле заметная трещинка на стекле пробежала полоса недоверия. И разрастется ли она в итоге до размеров
– Присядь, – предложил я супруге стул, впопыхах приобретенный на аукционе. – Нам предстоит долгий разговор.
Глава 25. Последствия
Разговора по душам, правда, все же не получилось – его пришлось отложить из-за нависшей угрозы. Только мы с ящеркой начали неуклюжую беседу, пока остальные деликатно отошли в сторону, как пришла информация о готовящейся атаке. Кто-то все же не выдержал, точнее, даже не «кто-то», а игроки «Времени вечности» – ну кто бы сомневался! Пришлось некоторое время потратить на решение вопросов обороны, и тут нам очень сильно помогли родственники анимешки: сам Рин’то Шак’ар, отец нашей подруги, направил свою личную игровую гвардию для поддержки. Теперь наши позиции были сильны настолько, что без развязывания войны планетарного масштаба в одном отдельно взятом ареале прорвать защиту было бы невозможно – вдобавок ко всему риккини взяли Амангири в кольцо, оставив лишь узкий коридор для отхода проигравших. Бойни никому не хотелось, и все практически сразу, пусть и скрипя зубами, признали свое поражение. Даже, что меня удивило, «Время вечности». Хотя эти вряд ли отказались от амбиций – скорее всего, просто хотят как следует подготовиться и потом ударить внезапно. Но это уже будут проблемы Риккини-Тена и одной отдельно взятой Шак’ар.
Так что вернулись мы к неприятному разговору с ящеркой уже в реальности – на осточертевшем «Каласкине». Хиба ушел на камбуз под предлогом готовки ужина, так что мы теперь остались по-настоящему вдвоем.
– Рассказывай, – просто сказал ящерка, и я, незаметно для нее собравшись с силами, выложил ей все, что мне было известно – начиная от прочитанной мной переписки пилотов до увиденного при помощи хроноскопа Шак’ар. Все без утайки и недоговоренностей, честно и без малейших прикрас. Как и должно быть.
– Значит, по сути, отец обрек брата на гибель от паразитов в реальности, – понимающе кивнула Ана-Тари, когда я закончил. – Ни о какой славной смерти речи на самом деле не шло. Он использовал собственного сына в качестве разменной монеты. Узнаю любимого папочку.
Возможно, мне показалось, но голос принцессы дрогнул. Все-таки и для пятитысячелетних существ что-то значат такие понятия как «семья» и «родная кровь». Не официальные узы, которые принято превозносить, а самые настоящие, те, что в душе у каждого человека и, возможно, инопланетянина.
– Прости, я должен был сказать тебе сразу, – не знаю, что тут еще можно сказать.
– Я многое готова понять и даже простить, – произнесла Ана-Тари, с укором глядя на меня. – Безусловно, ответственность за то, что произошло, целиком лежит на отце. Но я все же имела право знать.
Она говорила еще много и долго. Не ругалась, не отчитывала меня. Просто спокойно выложила все, что накопилось у нее на душе. Что теперь понимает, почему их мать живет отдельно, что ей безумно жаль брата и что отец перешел всякие границы, даже с учетом его императорского статуса. А еще – еще она так и не смогла понять, почему я сразу же ей не сообщил о том, что Ана-Сиал был связан с Гирамой, и корила себя за то, что не стала, в отличие от меня, читать чужую переписку. Зря – наверное, узнай она сама о тех далеких событиях, этого разговора, а в итоге и ощутимо наступившей прохлады в отношениях можно было бы избежать. Но ящерка все то долгое время, что мы провели на «Каласкине», посвятила моей прокачке и изучению исключительно технических файлов – до последнего пыталась взломать систему карантина. Увы, ей это так и не удалось сделать, и в итоге все наши надежды были связаны с выполненным на Гираме квестом. Если мы все сделали правильно (а сомнений в этом нет), что-то должно измениться уже в ближайшее время. Не знаю, как это будет, но… Почему-то мне хочется
Внезапно, прерывая мои размышления, раздался громкий, буравящий мозг сигнал. Кто-то снова решил нанести нам визит?
– Данные спутников слежения подтвердили отсутствие опасности повторного заражения. Данные внутреннего анализа подтвердили отсутствие на борту РП «Каласкин» объектов, представляющих опасность для экипажа. Эпидемиологический карантин отменен.
Немного роботизированный женский голос, вещающий на альдноанском. Вот она, долгожданная свобода? Странно, что у меня такая донельзя спокойная реакция. По идее ведь должен радоваться, чуть ли не плясать от восторга, но… я вновь почувствовал, что именно сейчас разблокировка «Каласкина» не пойдет мне на пользу. Эгоистично, но еще несколько дней взаперти наверняка помогли бы нам с Ана-Тари преодолеть неожиданно возникший кризис. А сейчас ее ничто не останавливает от того, чтобы покинуть корабль без меня. Или же (не знаю, как принято поступать в таких случаях на Альдноа) отправить меня по известному адресу на спасательном боте.
– Что ж, – немного неловко произнесла супруга. – Думаю, каждому из нас теперь есть чем заняться.
– Конечно, – я только и смог, что сказать в ответ.
Нет, наверно, все-таки надо было сказать что-то другое, попробовать удержать ее – пусть мы даже накричим друг на друга, однако решим все недомолвки здесь и сейчас… Но я не смог нарушить повисшее молчание, и она, попрощавшись со мной и с Хибой, активировала один из внушительного размера ботов, после чего как-то буднично покинула корабль, оставив мне только тяжелое послевкусие победы, перемешанной с одновременным поражением. И что же теперь?
– Хозяин, чтобы отвлечься, я предложил бы вам заняться сейчас распределением лекарства, – деликатно предложил Хиба. Все никак он не может отвыкнуть от набившего оскомину обращения.
Но он прав. Пусть ящерка немного побудет одна: пара дней, чтобы осмыслить все, не отвлекаясь ни на что вокруг, ей не помешает – а потом уже, думаю, она не откажется принять и мою помощь. Ну а пока у меня, к счастью, и вправду есть на что отвлечься.
Совместная работа с Шак’ар действительно принесла временное облегчение. Мы отслеживали попытки собрать разведданные об уязвимости нашей резиденции и по совместительству фармацевтической фабрики, распределяли лекарство, заключали контракты – в общем, вели самую обычную жизнь бизнес-партнеров. Правда, с поправкой на вселенский масштаб и виртуальную реальность. Поразмыслив, я не стал раздавать свою долю лекарства бесплатно, просто заметно снизил стоимость для пострадавших землян. Однако даже этого в итоге хватило, чтобы приобрести собственный домик в одном из спокойных миров Содружества, новейшую игровую капсулу и еще много всего. Но самое главное – на Земле уже очень скоро оценили мои потуги, и я теперь перестал быть врагом номер один для своих. Во всяком случае так мне кажется на текущий момент, по прошествии нескольких дней.
Сейчас я как раз изучал новости на новеньком лэптопе, купленном на одном из галактических аукционов в реале, удобно расположившись в капитанском кресле кают-компании. На земных сайтах и форумах активно меня обсуждали, кое-где даже образовался небольшой фан-клуб, что меня по-доброму даже насмешило. Хотя, черт побери, это была очень приятная мелочь. Конечно, в целом все не так радужно, отношение ко мне еще долго будет настороженное, однако на что-то большее я, собственно, и не рассчитывал. Главное, что соотечественники в большинстве своем относятся ко мне хотя бы нейтрально, да и в Содружестве мои права теперь не назвать птичьими. И все благодаря решению проблемы с эпидемией. Правда, что касается нашего с ящеркой мнимого предательства, оно никуда не делось, но все же при этом было прощено. Ана-Баал официально помиловал нас с Ана-Тари, вновь приняв дочь в семью и даже одобрив ее брак со мной – об этом я узнал из самого настоящего донесения с императорской печатью, доставленного мне курьерским кораблем. Вот только теперь во всем этом была и своя ложка дегтя – с самого момента расставания мне так ни разу и не удалось связаться с ящеркой. Если, конечно, не считать общением неожиданно обнаруженную записку со сбивающими с толку словами «Не вмешивайся». Неужели это все из-за того неприятного разговора о ее брате? Вот честно, не вижу за собой никакой особой вины – или альдноа и женщины воспринимают все немного по-другому?