ПРОБУЖДЕННЫЙ из камеры смертников#
Шрифт:
В следующий раз надо подыскать более надёжного исполнителя. И, кажется, у меня есть кое-кто на примете.
Не так давно в соседний блок, в камеру смертников подселили маньяка. Этот психованный сукин сын прикончил более двадцати человек. Причём сделал это в особо извращённой форме, перегрыз беднягам глотки.
Маньяк — звучит надёжно. Думаю, он меня не разочарует.
А главное — я знаю, как с ним пересечься. Проживает и питается он
Попытка номер два.
За время, проведённое в карцере, я порядком исхудал, поэтому от ледяной воды меня всего трясло.
Неудивительно, что местные зеки мрут от пневмонии как мухи. Тут либо волей-неволей закалишься, либо через недельку другую откинешь копыта.
Выскочив из-под ледяного душа, я пошлёпал босыми ногами по скользкому полу. Следовало как можно скорее добраться до дальней секции. Именно там, в уютном закутке смертник принимает свой душ.
К счастью, кроме него туда больше никто не суётся. Так что нам не помешают. И даже при самом худшем раскладе — если я сразу не сдохну от массивной кровопотери, оказывать мне медицинскую помощь будет уже поздно. Да и моё ослабленное состояние сыграет свою роль, откачать меня не сумеют.
Второй раз идти на смерть было уже не так страшно. По крайней мере, на этот раз меня трясло больше от холода, чем от страха.
Маньяка я заметил сразу. Он стоял ко мне спиной и усердно намыливал голову. Желтоватая пена вперемешку с водой стекала по его телу и оказывалась на кафельном полу.
Крепкий — оценил я фигуру своего будущего убийцы. Худощавый, но жилистый. Такой и исхудав не растеряет сил. Идеально!
На этот раз я не собирался испытывать судьбу — собрался для начала обратить на себя внимание. Из-за водонапорного генератора шум в душевой стоял страшный, поэтому я решил аккуратно похлопать убийцу по спине.
От моего лёгкого касания опасный психопат почему-то вздрогнул и подскочил как ужаленный. Лучше бы он этого не делал. Скользкий пол не простил ему этой ошибки. Ноги маньяка взлетели выше головы и убийца двадцати человек с громким хлопком приложился затылком о кафель.
По мокрой поверхности стремительно растеклись розоватые ручейки.
Попытка номер два провалилась.
На этот раз меня не стали сажать в карцер. Похоже, у администрации не было явных доказательств моей причастности к убийству маньяка. Ну или они просто не стали раздувать шумиху из-за какого-то там смертника. Он ведь и так со дня на день должен был помереть.
Своей третьей жертвой я выбрал не одного человека, а целую банду — чтобы уже наверняка.
До того, как попасть в Драпчи
Пересечься с бандитами решил на рабочей смене в котельне. На мою удачу, охранники не особо часто любили туда заглядывать, слишком уж душно и чадно там было.
Попасть на смену в котельную оказалось на удивление просто. Раньше я думал, что работа в подобном месте — это предел мечтаний местных обывателей. Теперь же я в этом не столь уверен — уж слишком легко мне пошли на встречу в распределительном блоке. Стоило мне только изъявить желание потрудиться в котельной, как конкурентов у меня резко поубавилось. Внезапно для себя я оказался первым в очереди.
В общем, с трудоустройством проблем не возникло. Смущали только шепотки за спиной. Интересно, как с китайского переводится «Паймо».
Работать в котельной оказалось куда как проще, чем в той же каменоломне. Знай себе подкидывай уголь в печь и следи за давлением в котлах. Ничего сложного. С такой работой справится и обезьяна.
Около получаса я закидывал уголь в топку вместе с другими зеками. Не то чтобы мне хотелось поработать перед смертью — просто ждал, пока охранник свалит из котельной.
Вскоре работник тюрьмы всё же решил пойти подышать свежим воздухом и мы остались без должного присмотра. Это был шанс. Отложив лопату, я направился к кучкующимся бандитам.
Попытка номер три. Ну, с богом!
— Эй, узкоглазые, знаете, чем китаец отличается от свиньи?
Ну вот, теперь осталось произнести вторую часть и я точно труп.
— Свиньи хотя бы знают своих матерей.
Наконец, они отреагировали. Правда, не так, как я рассчитывал. Вместо того чтобы попросить у своего англоговорящего приятеля перевести им мои слова, китайцы ни с того, ни с сего принялись кланяться и что-то лопотать на мандаринском.
Среди этого гомона я с трудом разобрал человеческую речь. Тот самый англоговорящий китаец всё-таки решил проявить себя:
— Паймо! Прошу только не меня, я всё сделаю! Всё, что прикажешь! Молю, не убивай Паймо!
— Что ещё за Паймо? А, неважно. Говоришь, сделаешь, что прикажу?
— Да, — закивал как болванчик китаец, лопата в его руках заходила ходуном.
— Тогда убей…
Не успел я договорить, как мой новый знакомый огрел лопатой своего соседа слева.