Процент соответствия
Шрифт:
Катастрофа произошла на следующий день после собрания. Только случайно обошлось без жертв. Подходило время пересменка, больше двадцати экстремальщиков собрались у оползня. Один из хохмачей высунулся из среды и вовремя заметил опасность. Что он закричал, повторить в обществе нельзя, но если перевести на литературный язык, получится: «Спасайтесь!» И сам показал пример. Экстремальщики бросились наутек, а вокруг падали камни. Они пробивали среду, увлекая за собой
Икша, отступавшая последней, вертелась как угорь и сумела не получить ни царапины. Жаль, этого подвига никто не видел.
В озере она тут же объявила общий сбор, дважды пересчитала туристов, ощупала и осмотрела каждого. Только после этого успокоилась. А успокоившись, поспешила назад, к завалу. Туристы нестройной толпой устремились за ней.
Муть еще не осела, но главное все увидели: Новый оползень уничтожил недельный труд группы.
– Может, я чего-то не понял, но этот обвал подготовили мы сами,– подытожил очевидное Ольян. – Какие будут предложения?
– Продолжать. Но работать будем только по правому берегу. Правый берег – скала. Оползень сошел с левого берега. А у правого большого оползня быть не может.
– Мы будем рыть, а следующий обвал опять все зароет! – перебил визгливый женский голос.
– А не будем рыть – все сдохнем, когда лес гнить начнет! – рявкнул Орчак.
Вот она, паника. Вот так она начинается, – тоскливо размышлял Алим.
– Вы же экстремальщики! – крикнул он. – Вы шли на маршрут максимальной сложности! Струсили, да? Все живы-здоровы, ничего страшного не случилось, а вы уже струсили?
– Не ори. Все спокойны.
– Вижу я, как вы спокойны.
Ольян отвел Алима в сторону.
– Ты все берега облазал. Другим путем отсюда можно выбраться? Не обязательно в реку. Куда угодно. В любое место, где пересидеть можно, пока органика гнить не кончит.
– Нет такого места. Только озерцо у водопада. Но там жрать нечего. А когда уровень поднимется, оно с нашим сольется.
– Значит, копать надо...
– Да. Иначе хищные умрут с голода.
– Плохо дело. Рыть канал нельзя. Завалит. И алмаров твоих завалит. Ждать надо, когда уровень поднимется. Но ждать тоже нельзя. Какие варианты остались?
Потянулись серые будни. Рытье канала возобновилось, но работать одновременно могли только трое. Еще трое дежурили поблизости на случай оказания помощи. Икша распорядилась рыть узкий, не шире двух метров, канал минимальной глубины. То есть, не глубже метра. Конечно, это в теории. На деле попадались и неподъемные камни, и наоборот, мелкая щебенка, которую сколько горстями ни таскай, результата не видно. Больше всего проблем доставляла муть. Любое движение хвоста поднимало ее со дна канала, и бороться с этим невозможно. Но туристы работали теперь одну смену в двое-трое суток, и никто не роптал.
Отработав свое, Алим, устало шевеля хвостом, плыл по затопленному лесу. Икша держалась справа.
– ...Сохранить группу любой ценой.
– А
– Не бывает безвыходных ситуаций, бывают бездарные инструкторы. У вас, Алим, прирожденный талант. Когда выберемся, устраивайтесь к нам на турбазу. Мир посмотрите.
– Я генетик. И, если уж начистоту, не гожусь я в лидеры. Я – второй.
– Как это?
– Ну... Исполнитель. Могу проявить массу целеустремленности, находчивости, изобретательности и те-де, добиваясь цели. Но цель должен выбрать другой. Для этого нужен лидер. Вот мой друг Атран – он прирожденный лидер. Из него получится большой ученый.
– Он командует тобой?
– Нет. Между нами даже как бы негласное соревнование идет. Когда он впереди, когда я... Только он все время впереди по очкам. Может, он и не замечает, но я-то вижу. Мне нужно полное напряжение сил там, где он берет талантом и способностями. Взять хотя бы экстремальный туризм. Это была его идея. И он не на турбазу направился, а дикарем, сам маршрут выбрал.
– Куда? По рекам?
– Нет. На границу шельфа, к охотникам. И дальше – в Темноту. А я не придумал ничего лучшего, как пойти с группой стандартным маршрутом. Он никогда бы не попал в такую глупую ситуевину. Трудно объяснить словами, но это тоже талант – не попадать в дурацкие положения.
– Понимаю, Алим. Все твои беды – от недостатка жизненного опыта и неуверенности в себе. Вернешься к себе в университет, сделаешь одно открытие, другое, появится вера в себя – и через десять лет ты будешь смеяться над сегодняшними проблемами.
– Хорошо бы... Смотри, какой гигант!
Они с Икшей дважды обплыли вокруг ствола дерева, покрытого черной шершавой корой. Целый лес ветвей закрывал небо.
– Могучие растения породила суша, – восхитился Алим. – А знаешь, о чем любит рассуждать Атран? Он утверждает, что наша цивилизация неправильная. Он просто не понимает, по каким законам она развивалась. Естественное развитие цивилизации якобы должно идти другим путем. Менее логичным, но более естественным.
– Как это?
– Ну это еще одна его теория, что максимум интеллекта в социуме проявляется на уровне группы из двух-трех разумных. То есть, трое умнее, чем один и умнее, чем три десятка. Три десятка – это уже толпа, и каждый тянет в свою сторону.
– Выходит, наша группа – толпа?
– Нашей группой руководят как раз трое. Ну... двое руководят, и я помогаю...
– Не прибедняйся.
– А если бы руководства не было, была бы толпа. И чем больше толпа, чем больше интересов вступает в противоречие, тем ниже интеллект социума.
– Но нами руководит Совет, нас нельзя считать толпой.
– В Совете сколько членов? Около сотни. Атран говорит, что пользы от такого Совета должно быть меньше, чем от предразумного. Но он утверждает, что интеллект Совета – на уровне одной особи. Получается, как будто всем Советом управляет кто-то один.
– Или гипотеза твоего друга неверна, и в Совете заседают на самом деле умные и мудрые.
– Или так, – согласился Алим. – Я раньше смеялся над его идеей, а теперь все больше задумываюсь...