Процент соответствия
Шрифт:
– Давай отойдем в сторонку, здесь слишком шумно.
За скалой можно было нормально говорить.
– Прежде всего – я сам не знаю, как это происходит, – с ходу осадил его Корпен. – Но я собрал кой-какие факты, а ты их обдумай. Первый факт – дождь. Такое же загадочное явление, но мы к нему привыкли. Второй факт – скопления белой среды на окружающих горах. И третий факт – сам водопад. Кстати, ты не думал, откуда берется среда в реках?
– Подземные ключи бьют.
– А этот ручей питается от водопада.
Алим надолго задумался.
– Подземные
– Если б сейчас дождь шел... – пробормотал Алим минут через пять.
– Но дождя нет. А водопад есть.
Полюбовавшись не прощанье водопадом, Алим отправился в обратный путь. Мелкое место миновал на удивление просто. Лег на бок, и течение само пронесло его над самыми камнями. А среда в большом озере показалась такой теплой и ласковой – словно всю жизнь в ней жил.
Икша построила группу, пересчитала и объявила, что снимает с себя обязанности тирана, и целую неделю все могут отдыхать кто как хочет. По пустякам ее не беспокоить, потому что она тоже отдыхает. По всем вопросам обращаться к Мудрому Соне или Орчаку.
Спустя минуту до Алима дошло, что Мудрый Соня – это он.
Только после полудня юноша вспомнил про обвал. И отправился к порогам. Вошел в реку, вытекающую из озера, прошел первую быстрину и поразился. Там, где шумели пороги, глубина увеличилась, течение замедлилось, а вся река приобрела солидность и величие. А еще чуть ниже по течению река вышла из берегов и подтопила заросли сухопутных растений, которые Корпен именовал лесом. Но Алим придерживался прежнего русла, пока не увидел Икшу. Охотница занималась странным делом: набрав полные горсти глины у берега плыла к насыпи, перегородившей русло и мутила среду, растирая глину в ладонях.
Зачем? – изумился Алим.
– Зачем? – спросил он вслух.
– Хочу знать, фильтруется среда через завал, или вся остается здесь. Если муть всасывается под завал, значит фильтруется. А иначе – нет.
– Я думаю, не фильтруется. Река глубже стала. Вот лес уже подтопила.
– Да, уже лес подтопила, – с непонятной интонацией произнесла Икша.
Алим высунулся из среды, оценивая высоту завала. Серьезное препятствие, но не настолько, чтоб отказаться от вчерашней идеи. Но и афишировать свои знания раньше времени не стоит. Поспешишь – всех рыб насмешишь.
– Икша, знаешь, о чем я сейчас думаю? – произнес он, чтоб отвлечь охотницу от грустных размышлений. – Лес уже начало подтапливать, скоро совсем затопит. Поверхность нашего озера увеличится в три-четыре раза!
– Ну и что?
– Как – что? Скоро в озере будет в четыре раза больше пресноводных рыб! Вам, хищным, хватит еды. И еще нам, всеядным, останется.
– Ах, это... Да, через несколько лет здесь и на самом деле будет много еды, – как-то вяло согласилась Икша.
– Не через несколько лет, а уже этой осенью.
– Алим, ты же биолог...
– Генетик.
– Неважно. Скажи, смогут деревья, растущие
– Нет, наверно. А что?
– Раз не смогут, значит умрут. А когда кто-то умирает, он начинает разлагаться и отравлять все вокруг.
– Если весь лес умрет... здесь невозможно будет жить! Чтоб я сдох!
– Не торопись, мальчик мой. Успеется.
– Столько мертвой органики... Это смерть всего живого... – бормотал юноша.
Выпростав рук-ки из обтекателей, Алим ухватился за камень и рванул на себя. Камень покачнулся и съехал вниз метра на три, устроив маленький обвал. Алим столкнул еще несколько камней и высунулся из среды, чтоб оценить объем работы.
– Жизни не хватит, – поделился с Икшей, выбрал маленький камень, подплыл к стене каньона, пробитого рекой и процарапал метку, поставив рядом ряд палочек – дату. Левая стена каньона была выше и круче правой. Именно с нее сошел оползень в тысячи кубометров, засыпавший доверху каньон и перекрывший реку.
– Будем здесь отмечать ежедневный подъем уровня среды, – уверенно произнес Алим.
– Зачем?
– Надо же что-то делать... – уверенности в тоне заметно поубавилось. – Я сейчас другие варианты проверю.
Не замечая удивленного взгляда инструктора, Алим удалился, буквально обнюхивая правую стену каньона. Такой реакции Икша не ожидала. Ни тени страха, но какое-то сосредоточенное, суровое любопытство. Надо хорошо знать широкомыслящих и самого Алима, чтоб понять, что двигало парнишкой. Впервые назначенный на высокий пост помощника заместителя руководителя группы, он был до такой степени переполнен ответственностью, что не догадался испугаться за себя. А любовь широкомыслящих к умственной деятельности толкала на поиск решения. И Алим забирался во все ручьи и бухточки, надеясь найти второй выход из озера.
– Если в озеро много ручьев втекает, значит, вытекать тоже должно много! – бормотал он, перебираясь с помощью рук-ков через завалы из камней и мелкие места, раздвигая упавшие стволы растений суши и поминутно застревая в глубокой грязи, служившей дном ручью.
Выбираясь из пятого или шестого ручья, услышал голоса:
– Переизбрать, клюв алмара, всех троих!
– А смысл?
– А смысл в том, что я не люблю, когда меня обманывают.
Алим затаился в грязи, боясь проронить хоть слово. По голосам узнал обоих. Это были Неток и Ефаль.
– ...они знают, что обвалом перекрыло реку, но скрывают это от нас. А значит, недостойны быть у власти. Пусть мы все сдохнем здесь, но я хочу знать, что меня ждет, ясно?!
Голоса медленно удалялись. Алим вышел в озеро и растерянно растопырил плавники.
Надо что-то делать. Так же нельзя... Как будто мы этот обвал устроили... Перегрыземся все, а дальше что? – тоскливо размышлял он. – думаете, руководить приятно? Сами попробуйте...
Резко ускорившись, он бросился на розыски Орчака. Тот что-то объяснял четырем туристам.