Процент соответствия
Шрифт:
– Решаем кадровые вопросы, – гордо улыбнулась Ардина. – Набираем персонал лаборатории.
– Узнаю деловую хватку Алтуса. Шепот глубин! Вы, наверно, устали с дороги. А я вас тащу куда-то.
– Мы устали как кильки, голодны как кулы, провели четыре сотни часов на спине шалота, но сейчас едем смотреть лабораторию, – с театральным пафосом произнесла Ардина. – Вперед, обед не ждет. Ой... В смысле, шалот не ждет.
Алим рассмеялся и устремился за женой. Такой он Ардину еще не видел. Понятно, что она играет. Прикидывается жизнерадостной, энергичной. Еще час назад была раздраженной и издерганной. Что
Дорога заняла три часа. Шалот шел ходко. На его спине разместилось полтора десятка любопытных, и еще десяток на брюхе. Алим поведал коллегам о злоключениях туристской группы. О необъяснимой загадке водопада, о гибели Окуна и самоубийстве Елуги, самоотверженности Икши и Орчака. Рассказал и о своем выходе на сушу. Говорил чистую правду. По настоянию Ардины умолчал только об одной детали. Не сказал, что группа, отрезанная от мира на несколько месяцев, состояла из туристов-экстремальщиков. У всех сложилось впечатление, что Алим участвовал, а потом возглавлял научную экспедицию.
Новое место Алиму понравилось. Чистая, прозрачная среда, глубина около сорока метров, живописные пейзажи. Строители на гигантских алмарах кончали строить просторные гроты из коралловых решеток.
Грот для лаборатории выбрала Ардина. Алим просто поразился, сколько факторов она учла. Подальше от начальства. Но поближе к информаторию – там все сплетни сходятся. Не очень глубоко – там темно. Не очень мелко – в шторм на мелком месте муть поднимается. Чуть на отшибе – чтоб в любое время ускользнуть можно было. («От кого? Если я тут буду за главного?» – «Найдется, от кого!») И еще множество обстоятельств.
Атран работал с решимостью обреченного. Тысячи экспериментов, сотни образцов. Десятки растений освещают грот лаборатории. И все напрасно. Крепнет уверенность, что проблема не имеет решения.
О возвращении пропавшей группы туристов-экстремальщиков Атран услышал случайно от девушек-курьеров. Навел справки в информатории университета и помчался в кампус. В их хоме наводили порядок две первокурсницы. Совсем еще кильки бестолковые. Атран развернулся и помчался в деканат. Да, Алим был здесь, сообщила секретарша. Да, ознакомился с назначением и отбыл с молодой женой на постоянное место жительства. Куда? В Юго-Восточный Институт Генетики.
Не попрощался... – угрюмо размышлял Атран. – А собственно, с чего я взял, что он должен был зайти ко мне попрощаться? Разве это рационально? Я заразился от Балы эмоционализмом и перестаю мыслить разумно. Зачем Алиму прощаться со мной? Надо быть осторожнее. Я выдам себя словом или поступком, если не буду взвешивать каждое действие на весах логики.
Стало совсем тоскливо.
Бала очень огорчилась, почувствовав тоску хозяина. Пришлось поведать ей о злоключениях группы. Это оказалось совсем непросто. Ведь Бала мыслила не символами, а образами. Как, например, передать понятие «Алим – руководитель группы». Однако, удалось. Бала склеила образ Алима, переданный Атраном, с образом Лотвича, командира охотников. Атран подтвердил, что все так. Но с понятием «суша» вышел полный провал. Два слога «су-ша» ни о чем не говорят предразумному. У Балы сложилось впечатление, что суша – это огромная
Лаборантка с небольшим осьминогом-корзинкой на нижней присоске двигалась вдоль стендов и аккуратно распределяла подкормку. Она только поступила в институт и работала очень старательно. Светочи заполняли все свободное пространство. Синие, желтые, красные, зеленые, оранжевые, фиолетовые, голубые. Большие, с широкими листьями, маленькие лохматые, длинные узкие, наподобие дверных завес, и наоборот, шарики с колючими листочками
– Какое разнообразие! Но зачем вам столько? – поражался Алтус, переходя от кустика к кустику. – И не забывайте, основное направление – повышение светимости светочей.
– Профессор, это изобилие нужно не мне, а вам. Чтоб поразить ученый совет, чтоб не закрыли тему, пока я буду в командировке.
– Вы собираетесь в командировку?
– Да, профессор. Я в тупике. Стандартными приемами проблему решить нельзя. Я изучил все отчеты, собрал здесь все лучшее, полученное предшественниками. Это тупик. Методика себя исчерпала. Нужен свежий взгляд на проблему, иной принцип...
– Собственно говоря, коллега, ради свежего взгляда вам и получили разработку этой темы.
– У меня нет свежего взгляда. Я получил классическое традиционное образование. Но в информатории уверены, что нужные сведения может знать Эскар.
– Профессор Эскар из Юго-Восточного института?
– Нет, член Мирового Совета Эскар.
– Член Совета Эскар... – Алтус задумчиво развел плавники. – А знаете, юноша, я пробью вам командировку в Бирюзу, и дам рекомендации института. Но захочет ли Эскар уделить вам время – тут ничего гарантировать не могу.
– Спасибо, профессор.
– Еще вопрос, коллега. На кого вы оставите свою кулу? Я, знаете ли, ее побаиваюсь...
– Я возьму кулу с собой. Она обгонит любого рейсового шалота. И не бойтесь Балу, профессор. Вы для нее член моего косяка. Личность неприкосновенная. Кулы – стайные хищники, и разбираются в иерархии не хуже нашего ученого совета.
– Ну, допустим, стайными они стали после генной коррекции. Дикие кулы – одиночки. Но одиночкой невозможно управлять, у него нет инстинкта подчинения вожаку. Пять тысяч лет назад было очень много споров насчет введения стайного инстинкта. С одной стороны это давало возможность приручить кулов, но с другой стороны, дикая стая чрезвычайно опасна.
– Я не знал, профессор...
На следующее утро Атран отправился на почту. Сообщил, что институт командировал его в Бирюзу для консультаций с членом Совета Эскаром. Известное имя произвело впечатление, девчушки-курьеры получили двухнедельный отпуск, а юноша слился с кулой, описал два круга над почтой и лег на курс.
– «Мы сегодня вместе. Идем/спешим охотиться?» – радостно передала образ кула.
– «Мы вместе патрулируем. Далеко идем. Ищем/найдем следопыта/разведчика. Потом вернемся назад.» – Алим старательно подбирал понятные образы. – «Тебе нравится/хорошо на почте?»