Процент соответствия
Шрифт:
– Как – не в то? – изумился Атран. – Здесь всего одно. Я со старейшими инфорами университета консультировался.
– Не знаю, что говорят инфоры, но этим маршрутом я пять лет ходил. Если волны идут как сейчас, то течение нас вынесет прямиком на Три скалы. А нам туда надо? – горячился водитель.
– Компенсационное течение, – понял Атран. – Что же теперь делать?
– Что-что? Самим грести.
Гребли всю ночь. К утру устали до изнеможения, но вошли в струю вдольберегового течения. Водитель сказал, что теперь можно расслабиться. Студенты расположились
– Не метайся, – сказал он Атрану. – Не путай второстепенную задачу с главной. Ты руководитель. Твоя цель – шалота довести.
К полудню охотники вернулись. Урена сидела на верхнем пятне кулы, а на нижнем, все еще удерживая осьминога-корзинку, висела лаборантка.
– Я две ночи не спала, – принялась оправдываться та. – Вот уснула и сорвалась... А с этим мешком вас разве догонишь?
– Устала – значит, надо позвать сменщика, – веско произнес Атран.
– Сдавай инвентарь и немедленно спать!
Подцепил корзину на нижнюю присоску и, помогая себе рук-ками, поплыл к голове шалота.
Пока устраивался по примеру лаборантки на нижней губе, заметил странное: Все охотники пересели на верхние пятна своих кулов. Минут через десять понял – те же двое суток не выходили из слияния. Присоски устали, затекли и просто ничего не чувствовали.
Плохой из меня руководитель, – самокритично подумал он. – Алим полсотни инструментов за раз вел, а таких проколов у него не было. О подкормке не подумали, шалот заблудился, с курса сбились, ночные дежурства не организовали. О сменной бригаде охотников не подумали. Да еще лаборантку по дороге потеряли. И все за двое суток. Алим бы со смеху помер...
Конец перевоза прошел спокойно. Все устали до такой степени, что даже браниться не было сил. Надо было грести, и гребли. Чисто механически, с трудом и не сразу понимая команды рулевого. Даже профессор Алтус вышел из слияния со своим драгоценным инструментом и греб вместе со всеми. Впрочем, инструмент как раз чувствовал себя отлично. Распластался по ложбинке для грузов на спине шалота и лопал подкормку.
На финише, как и было оговорено, их встречали строители с двумя строительными алмарами. Прораб начал ругаться, что рабочие уже два дня простаивают, что некоторые думают, будто строителям делать нечего...
– Еще слово – и я вас уволю! – рявкнул на него Атран. – Будете ждать столько, сколько я скажу. Хоть полгода.
– А научный городок сами строить будете? – уже другим тоном поинтересовался прораб. Ругаться не хотелось. К тому же, экспедиция и на самом деле пришла с опозданием на сутки. Атран подвел прораба к шалоту.
– Видите инструмент. Он стоит больше десяти ваших алмаров. Все, что вы здесь строите – для него и из-за него. А сейчас мы ляжем спать. Разгрузка – ответственный этап, а вся моя команда не спала несколько дней.
На следующее утро у всех болели спины и бока. Но настроение было
Неприятности начались сразу же. За шесть дней пути широкие листья водорослей, которыми устилали дорогу инструменту, сгнили до полного непотребства. Их невозможно было поднять, они рвались на лоскутки с ладонь величиной. Но лучше это, чем ничего, – решил Атран. И работа закипела.
Инструмент неохотно покинул обжитое место – и открылась вторая неприятность. Листья под ним тоже сгнили. А спина шалота покрылась крупными язвами. Водитель посоветовал ничего не трогать, пока инструмент не удалится на безопасное расстояние: пока шалот боли не чувствовал.
Первая половина маршрута – до входа в грот лаборатории – прошла более-менее спокойно. Потом листья кончились, а по песку инструмент двигаться отказался.
– Закритический испуг, – горячился Атран. – Алим много раз повторял, инструменты двигаются только в состоянии закритического испуга, паники.
– Но я не могу ТАК мучить инструмент, – протестовал Алтус. – Он не должен меня бояться. Мне с ним еще работать и работать. Лучше, коллега, пошлите шалота за свежими листьями. Двигаться по органике инструмент не боится.
Атран сдался. В конце концов, днем раньше, днем позже – какая разница? Сутки инструмент может провести и на пороге лаборатории. Вернулся к водителю и сообщил, что перегон закончен, можно откапывать шалота. Сейчас подойдут строительные алмары...
– Не надо алмаров, – повеселел водитель. – Откопаемся мы сами. Спермацет я уже разогрел. Вы бы отошли, ганоид...
Тело шалота прогнулось раз, другой, хвост лег на дно, напрягся... И в облаках мути шалот пошел вверх. Несколько ударов могучего хвостового плавника – Атрана подхватило, закружило и перевернуло потоком. Лишь обрывки водорослей да облака мути кружатся там, где только что был шалот.
– Ничего себе – парализованный! – изумился Атран. Бросил строителям:
– Зарывайте котлован! – и устремился в погоню. Догнал с трудом.
– Вы же говорили, что шалот парализован.
– Он – да. Но я-то нет! – рассмеялся водитель. Вы же кула водили. Разве никогда не перехватывали двигательные центры?
Атран обозвал себя морским ежом.
– Меня к вам направили, потому что раньше я целителем работал,– продолжал хвастаться водитель. – Разогреть спермацет в плавательном мешке простому водителю не под силу.