Процесс Лунного Зайца
Шрифт:
Лейв в недоумении развел руками.
— Наверное, я чего-то не понимаю. С одной стороны, заявитель обращается к обществу, представленному в суде коллегией присяжных, а с другой стороны, называет общество скотами и свиньями, неспособными судить о морали. Скажите, мистер Холлторп, если общество не обладает моральными представлениями, то кто же ими обладает? На чьи моральные представления вы ссылаетесь?
— На представления, прекрасно известные любому нравственно вменяемому человеку.
— Вот как? А имя
В зале послышались смешки. Судья взялся за молоточек, но передумал. Лейв продолжал:
— Понимаете, мистер Холлторп, ссылка на абстрактного «любого человека» никак не может быть аргументом. Вот если бы вы сказали, что ваше мнение о морали разделяют 51 процент граждан, это был бы аргумент, его можно было бы проверить, например, через статистику опросов общественного мнения, или…
— Моральная чистота всегда достояние меньшинства, — перебил Холлторп, — Только пример достойнейших побуждает массу к нравственному росту. Апостолы Христа тоже когда-то были в меньшинстве.
— Вот как? — задумчиво произнес Лейв, — Вы хотите сказать, что сейчас апостолы Христа в большинстве? Что общества состоит в основном из них?
Шутку оценили. Зал взорвался смехом, хлопками и свистом. Судья Морн вынужден был прибегнуть к молоточку, чтобы добиться относительной тишины.
— Мистер Ледфилд, я попрошу вас не устраивать балаган, здесь суд, а не ярмарка.
— Прошу прощения, ваша честь, но заявитель излагает настолько новаторские концепции в сфере социологии…
Зал опять залился хохотом.
— Мистер Ледфилд, — строго сказал Морн, — еще одна шутка такого рода, и я оштрафую вас за неуважение к суду.
— Простите, ваша честь. Я только хотел объяснить заявителю, что статья 211, которую мне инкриминируют, карает за демонстративное нарушение моральных норм, фактически регулирующих жизнь большинства граждан. А за несоответствие религиозным идеалам заявителя закон не карает. Это ведь так?
— Это так, — подтвердил судья, — и это очевидно.
— Тогда я не вижу, на чем основаны обвинения, которые выдвигает против меня заявитель.
— Вы не видите! — взорвался Холлторп, — скотоложество! Сношения с какими-то фейри! Да еще с механизмами! Блудить с механизмами, это неслыханно!
— Да, мистер Ледфилд, — вмешался Стилмайер, — мне бы очень хотелось знать, как вы оправдаете эту рекламу секса… хм… между человеком и металлическим механизмом, а также между человеком и какими-то сказочными монстрами. Это не просто аморально, это какое-то запредельное извращение.
Лейв повернулся к судье:
— Ваша честь, позвольте мне опросить двух свидетелей. Это позволит ответить на вопросы прокурора.
— Кто они?
— Первая — Джоанна Ши, второй — Дориан Чизвик. Они оба находятся в зале.
ДИКИЙ
16. Байкер и его мотоцикл
… Даже самая удачная девушка-ковбой из голливудских вестернов выглядела бы на фоне мисс Ши чем-то вроде Золушки. Дело было не в брутальном наряде из кожаных штанов, кожаной безрукавки, широкого кожаного пояса, кожаной банданы, охватывающей ярко-рыжие волосы, и тяжелых подкованных башмаков. Может быть, дело было в слегка ленивых, но предельно точных и уверенных движениях, а может быть, в цепком и колючем взгляде ярко-зеленых глаз. Достаточно было несколько секунд посмотреть на эту симпатичную, хорошо сложенную девушку, и начинало казаться, что на ее правом бедре висит не сотовый телефон, а старый верный «кольт» с отполированной от частого употребления рукояткой.
Револьвер калибра тридцать восемь Друг мой до последней перестрелки Если мы о чем-нибудь и просим - Это чтобы сдохнуть не у стенки.— Назовите ваше имя, — предложил судья Морн.
— Джоанна Ши.
— Клянетесь ли вы говорить правду и ничего кроме правды?
— Да.
— Замечательно. Мистер Ледфилд хотел задать вам какие-то вопросы.
— Пусть задает.
— Привет, Джоанна, как твое здоровье.
— Нормально. Как твое?
— Тоже. Тебя не затруднит рассказать историю об аварии и после?
— Нет. Начинать?
— Да. И, по возможности, ответь на вопросы суда.
— Я разбилась на байке. Два с половиной года назад. Нога. Рука. Два ребра. Сотрясение мозга. Внутреннее кровоизлияние. Полостная операция. Но выкарабкалась. Спасибо доктору Йенсену, Георгу и Лейву.
— Лейв это мистер Ледфилд? — спросил судья.
— Верно.
— А Георг это…?
— Мой парень.
— Понятно. А какое участие принял в вашей проблеме мистер Ледфилд?
— Я стала бояться байка. А для меня байк это все. После Георга, разумеется… Лейв мне помог.
— Простите, мисс Ши, байк это мотоцикл?
— Верно.
Судья Морн покачал головой:
— Вот не думал, что мистер Ледфилд разбирается в мотоциклах…
— Он не разбирается в байках, — ответила Джоанна, — Он разбирается в мозгах. Страх у нас в мозгах, и не всякий знает, где именно.
— Он помог вам преодолеть страх? — предположил судья.
— Да.
— Каким образом?
— Специальной компьютерной игрой. Там я научилась любить байк. Так не было даже до аварии. Теперь я чувствую его движок, цепь, колеса, как свое тело.
— Эта игра была из числа услуг компании «Цезарь», принадлежащей мистеру Ледфилду?
— Верно. Это его бизнес.
— Посмотрите этот список, — судья протянул ей лист бумаги, — если вы найдете ту услугу, которую приобретали, прочтите вслух ее полное название.