Процесс Лунного Зайца
Шрифт:
— Мы снова оказались изоморфны двум торам, — сообщил он, — сейчас вы это увидите.
Вновь произошла трансформация тел в два разноцветных звена цепи, а затем обратно, в человеческие тела.
— Теперь вторая фаза расцепления, — пояснила девушка, и ее ноги, разойдясь, покинули голову юноши, — как видите, мы вернулись к исходной паре топологических объектов.
Девушка и юноша хлопнули друг друга ладонью по ладони, как делают спортивные пары после удачного выступления, и юноша продолжил:
— В следующей части мы расскажем о важных практических следствиях существования таких форм сцепленности, уже не для макробиологии,
…
— Обалдеть! — раздался голос из зала, — профессор, а где можно приобрести вашу книгу?
Судья Морн постучал молоточком по столу.
— Тишина в зале. Я понимаю, что фильм очень занимательный, но здесь не ярмарка.
— Вы можете подойти ко мне в перерыве, — вставил Чизвик, — я вам все расскажу.
— Мистер Чизвик, — продолжал судья, — правильно ли я вас понял, что этим пособием пользуются для учебы?
— Совершенно верно, — подтвердил Чизвик, — «Интуитивная топология и виртуальная реальность» была представлена на межуниверситетском конкурсе и признана лучшей научно-популярной книгой о современной математике. В настоящее время она издана тиражом четверть миллиона экземпляров, в то время как обычно тиражи таких книг не превышают 10 тысяч. Эти ребята открыли современную математику для массового читателя, что, на мой взгляд, очень важно. Ведь сегодня методы топологии используются в энергетике, транспорте и IT-телефонии, в органической химии и теории композитов, в химической фармакологии, в нейробиологии и нейрохирургии, в генной инженерии…
— Я понял вас, Дориан. Теперь, быть может, обвинение или заявители захотят задать вам вопросы.
— С удовольствием на них отвечу, — с поклоном сказал Чизвик, — за этим я сюда и пришел.
Судья Морн повернулся к прокурору Стилмайеру.
Тот с некоторой неохотой поднялся и спросил:
— Мистер Чизвик, вы говорили о межуниверситетском конкурсе. Какой там был состав жюри?
— Как обычно: примерно в равной пропорции преподаватели университетов, ведущие специалисты фундаментальной науки и представители студенческого самоуправления.
— А ученые и преподаватели не сочли эти фильмы шокирующими? Я имею в виду этот неприкрытый эротизм… На грани извращенной порнографии, не побоюсь этого слова.
Дориан вздохнул и улыбнулся.
— Видите ли, уважаемый прокурор, мир полон шокирующих вещей. Скажите, что вас шокирует больше, эти двое молодых людей, занимающиеся любовью в необычной форме, или миллионы детей, страдающих врожденными заболеваниями нервной системы? А перспективу глобального энергетического кризиса вы не считаете более шокирующей? А глобальную продовольственную проблему, то есть, проблему голода? А проблему новых инфекционных болезней, вызываемых микробами, устойчивыми к антибиотикам?
— Простите, мистер Чизвик, но какое отношение…
— Прямое, мистер прокурор, самое прямое. Как сказал еще Пифагор, мир управляется числом и пропорцией. Тогда, почти три тысячи лет назад, наука была рядом с людьми, непосредственно решая проблемы хозяйства. Геометрия названа так потому, что ее исходное назначение это расчеты для землемерных и землеустроительных работ. А что сейчас? Между фармакологом, создающим лекарство, и молекулярным биологом, который выявляет принципы действия химических веществ на организм, нет понимания. Я уже не говорю о более фундаментальных предметах науки, например, квантовой механике, благодаря которой работает биохимия нашего организма. А принципы математики еще более фундаментальны. Впрочем, слова Пифагора я уже приводил… Почему так безобразно-медленно движется
— Вообще ни на что? — спросил прокурор, — а как быть с общественными устоями? Ведь, что бы там не говорилось, именно они определяют нашу жизнь.
— Иллюзия, — ответил Дориан, — если завтра все общественные устои вдруг забудутся, то люди с легкостью придумают новые устои, не хуже прежних. Любое племя, даже дикие троглодиты в джунглях, придумывает себе какие-нибудь устои. Это тривиальноый факт этнографии. Но если завтра забудутся знания по физике и математике, то человечество вместе с общественными устоями вылетит в трубу быстрее, чем пуля вылетает из ствола кольта. Эти знания объективны их нельзя выдумать, как попало. Выдуманная физика не будет работать. А значит, не будет работать техника. Отключите электричество в любом мегаполисе, и через неделю в нем не останется жителей. Отключите электричество на планете, и через год шесть из семи миллиардов людей будут покойниками, а остальные начнут жрать друг друга. Точнее, более организованные люди будут окотиться на менее организованных, и жрать их, как кроликов.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сердито ответил Стилмайер, — разве общественные устои противоречат электричеству?
Дориан обаятельно улыбнулся:
— Вы смотрите прямо в корень, мистер прокурор. Если сформулировать вашу мысль в стиле, более привычном для ученых, получится следующее: общественные устои никогда и никоим образом не должны противоречить электричеству, точнее, никак не должны противоречить научно-техническому прогрессу. Отсюда мы переходим к формулировке: качество общественных устоев определяется тем, насколько они содействуют прогрессу. Если же некие правила оказываются в противоречии с прогрессом, то они не могут быть общественными устоями. Например, правило, запрещающее наглядное и понятное представление научных знаний, не является общественными устоями по определению.
— Э… Мистер Чизвик, если не ошибаюсь, общественные устои обычно определяют как-то иначе. Не так, как вы это сейчас сделали.
— Правда? А как именно, мистер прокурор?
— Как именно? — растерянно переспросил Стилмайер, — ну, знаете… Мне казалось, что это очевидно.
— Вы снова смотрите в корень, — сказал Дориан, — кажется, что это очевидно, но если вы попытаетесь сформулировать, что же такое общественные устои, в чем они конкретно заключаются, вас, как и любого другого человека, постигнет неудача. На самом деле, общественные устои это то, что позволяет обществу существовать и развиваться. И никак иначе. Это атомарное, неделимое понятие, его нельзя представить в виде набора конкретных правил. Вот почему в юридических законах вы не найдете определения общественных устоев. Они там отсутствуют, не так ли?
— Да, действительно, — с неохотой подтвердил прокурор.
— Следовательно, — констатировал Дориан, — вопрос исчерпан. Ведь, насколько я понимаю, суд не может делать выводы о том, что не формулируется на языке права.
— Э… Не могу сказать, что вы меня убедили… — проговорил Стилмайер, — да, безусловно, у меня другое мнение… Да… Ваша честь, у меня больше нет вопросов к мистеру Чизвику.
Судья Морн кивнул, окинул взглядом зал и поинтересовался: