Процесс
Шрифт:
– Если нужно узнать время, посмотри на своем… Что у тебя там? Телефон же? Верно?. – Вика сочла данную рекомендацию идеальной, так сказать продемонстрировала равнодушие к дорогому гаджету.
– Да нет, часы у меня есть! – якобы вскользь упомянул Ричард, оголив запястье с наручным хронографом за шесть тысяч евро. Но ожидаемого эффекта наш герой не получил, по тому как бывшая одноклассница совершенно не разбиралась в часах,
–Подарок-то открой? – предложил Рик, напомнив о свертке. Вика сорвала бант, ленту и освободила от оберточной бумаги широкий плоский футляр обитый черным бархатом. Улыбка пропала с ее лица.
– Это явно не «Ладога»… – настороженно прокомментировала она, озвучив название масленых красок.
–Открой. – начав снова получать тонны удовольствия от собственной значимости, сказал он.
Не сводя взгляда с его лица, Вика чуть дрожащими руками приподняла крышку футляра. Ощупала рукой содержимое и посмотрев внутрь, произнесла:
– Трёхин, ты офонарел? – В реальности фраза содержала бранное производное, берущее начало из тюркских наречий. Но с целью понижения возрастного ценза и по причине многочисленных жалоб на повсеместное использование вашим покорным слугой фольклорных словообразований, выражение заменено на аналог, наименее ранящий чувства адептов литературной эстетики. И да, называя Ричарда «Трёхин», героиня рассказа озвучивает его школьное прозвище. Образованное от официально задокументированной фамилии Третий, унаследованной от отца. Издревле произносимая с ударением на последний слог. Поколения спустя значение фамилии было переосмыслено в пользу порядкового номера, получив ранее недоступную возможность склонения. Реальные же корни данной фамилии, ее нынешний владелец так никогда и не выяснил. В свою очередь стоит заметить – вся процедура пытливого исследования ограничивалась поисковой строкой браузера, свернутой после двух-трех ленивых кликов, по не давшим результата, ссылкам. Как вы уже заметили, родители Рика – люди не без иронии. По их мнению привнесшие некую сопричастность к мировой истории монархии в жизнь своего отпрыска. На что ровесникам, уже нашего Ричарда Третьего, было плевать. Кто-то что-то где-то слышал, а по программе короля Англии, родившегося в тысяча четыреста пятьдесят втором году, не проходят. Нелишним будет добавить – инициатором присвоения будущему сыну, имени героя Шекспировской трагедии, была мама Ричарда. Скоропостижно
– Ну здравствуйте… Почему же сразу «офонарел»? – Действительно офонарев, спросил Вику Ричард.
В отличии от часов, сколько бы они не стоили, Виктория разбиралась в украшениях лучше любого знакомого из окружения Рика, будучи в прошлом подмастерьем знаменитого художника Карасева-Пражкина, творившего для ювелирного дома братьев Андреевых. С настойчивостью и упорством упомянутый наставник подходил, как созданию ювелирных шедевров, так и к ухаживанию за юной помощницей. Не добившись искомой взаимности, оставаясь на редкость маргинальным элементом, Карасев сумел полностью перекрыть непокорной девице кислород на профессиональном поприще. Вследствие чего последняя была вынуждена вернуться к частному написанию картин на заказ и навсегда забыть о ювелирной практике. О чем Ричард был достоверно наслышан.
Предположение Виктории о содержимом футляра оправдалось, действительно не краски. Внутри находилось аккуратно лежащее бриллиантовое колье из коллекции Premium Diamonds, состоящее из белого золота и вставками из пятисот шестидесяти бриллиантов общей стоимостью почти пять миллионов рублей. Футляр с украшением был убран в сторону. Девушка предприняла попытку сделать глоток из пустого бокала, но осознав ошибку, собственноручно наполнила его до краев, пролив часть на рыбу и скатерть. Передумав пить, отставила его в сторону и только открыла рот, Рик перебил ее.
– Тебе не нравится подарок? А я так долго выбирал, замучил консультантов. Даже фото им твое показывал, что бы подобрали наиболее выгодный вариант.
Слова Ричарда произнесенные с явной иронией, граничащей с сарказмом, только усугубили негативную реакцию Вики, давно невосприимчивую к дешевым подкатам, по ее мнению. – Ничего себе дешевым! – мог возразить ее здравый смысл. Но в отличии от гостя, внутренних диалогов она не вела.
–Ты меня покупаешь? – спросила Вика, перейдя на тон умудренной жизнью бабы.
Конец ознакомительного фрагмента.