Прочь из моей головы
Шрифт:
Я не обладала столь острым зрением, но даже отсюда видела, что человека эта тварь напоминает лишь отдалённо. Голова, две руки, спускающиеся до колена, две ноги, причём вывернутые коленками назад – вот и всё сходство. Но у него было лицо – лицо, не звериная морда! Тело выглядело бугристым; по словам Тильды, в серо-стальной плоти проступали очертания профилей, отпечатки рук, раззявленные рты и выкаченные глаза – всё словно затянутое сверху плёнкой.
Существо смотрелось нелепо, но вызывало подспудный ужас.
«Урсула, – позвал
– Не знаю, что там с опасностью, но плохие предчувствия у тебя сто процентов потому, что у него розовые волосы, – рассеянно откликнулась я, издали разглядывая чудовище. – Да, давай сделаем рокировку.
– У него розовые волосы. И оно – мужчина, – констатировала Салли невозмутимо. – Фу. Гадкое.
– О, да. У кого-то отвратительный вкус, – согласился Йен, занимая моё место.
А я взглянула на существо обострившимся взглядом лантерна, пребывающего вне рамок смертного тела, и обомлела от ужаса.
Оно было чёрной дырой, пустотой, жадным провалом, как вакуум, втягивающим из окружающего пространства потерянные души. И те тела, вплавленные в него… в них ещё оставались души, наполовину переваренные, разложенные, исковерканные.
«Йен, – окликнула его я, цепенея. – Если это кукла, то сделана она из медиума… Мне кажется».
– Из медиума? – вслух откликнулся он задумчиво и провёл кончиками пальцев по губам, рефлекторно их облизывая. – Возможно. Однако беспокоит меня другое… Так, ты – сюда.
Повинуясь щелчку пальцев, крупная птица слетела с верхушки стены и спланировала перед нами. Йен присел на корточки и, поглаживая её по голове, принялся втолковывать что-то негромко, и та неразборчиво ворчала в ответ. Это длилось несколько минут и действительно больше походило на осмысленный разговор, чем на чары – если б я могла распознать хоть слово из всей речи. Затем птица поднялась в воздух и бесшумно полетела в сторону рва. Она держалась чётко над мостом, и вскоре стало ясно почему: та чёрная жижа, которая плескалась на дне, явно обладала подобием разума и рефлексов, выбрасывая в воздух гибкие хлысты.
– Ловчие нити, – пояснил Йен вполголоса, с прищуром наблюдая за передвижениями крылатой «ночной стражи». – Просто так ров не перепрыгнуть, к сожалению. А это был бы самый лёгкий выход…
Тильда пробормотала что-то насчёт своей невероятной ловкости и прыгучести, но хватило одного скептического взгляда, чтобы она сконфуженно умолкла. Тем временем птица наконец перебралась через мост, и чудовище среагировало в то же мгновение, делая выпад с неожиданным для такой туши проворством.
– А теперь смотрите внимательно, – произнёс Йен, упирая руку в бедро – мне такой жест был не свойствен, а потому со стороны выглядел странновато. – Зачаровать вторую птицу у меня сил не хватит, так что это наш единственный шанс разобраться в том, что за мерзость
– Крокосмия? Точно? – переспросила Тильда, подаваясь вперёд. – Ну да, вроде видны ошмётки ауры и попахивает чем-то знакомым.
Йен закатил глаза.
– Вообще-то я имел в виду другое. Сомневаюсь, что кто-то ещё в Запретном Саду обладает столь отвратительным вкусом в создании кукол. Хотя лично я обошёлся бы и без этого сакрального знания.
– Зато теперь никаких сомнений в том, что у него здесь убежище!
Пожалуй, единственное, что мне в текущей ситуации нравилось – неиссякаемый оптимизм Тильды.
Птица, кстати, двигалась очень странно, противоестественно – носилась кругами, закладывала виртуозные петли вокруг монстра, который ярился всё сильнее, и постепенно смещалась обратно к мосту. Но стоило ей пересечь невидимую черту и оказаться надо рвом, как чудовищный стражник тут же потерял интерес к охоте и вернулся на свой пост.
– Реагирует на чужих. Преследует до границы, – коротко подытожила Салли.
Йен склонил голову к плечу.
– Похоже на поводок… Ну-ка, проверим его длину.
Птица, резко взмыв вверх, снова вернулась на территорию замка, но на сей раз полетела не в лоб на ворота, а вбок, вдоль полуразрушенной стены. Монстр устремился следом, почти не отставая, и одновременно на лбу у него появилось светящееся оранжевое пятно. А спустя десять секунд оттуда вырвался луч – и буквально испарил часть стены.
Шарахнувшись в сторону, птица хрипло заорала от возмущения, и полетела дальше гораздо быстрее.
– Есть дальнобойное оружие, но меткость хромает, – усмехнулся Йен. – Зато с мощностью всё в порядке. Интересно, что за тип: рассеивание, дробная телепортация, трансформация или примитивное разложение, просто очень мощное?
– Понятия не имею, – мрачно ответила Тильда, наблюдая за тем, как неразлучная парочка монстр – птица скрывается за поворотом. – Да и один хрен – попадёт в меня, сдохну.
Замок с противоположной стены осветился ещё одной оранжевой вспышкой.
– Судя по всему, поводок растягивается на всю территорию внутри рва, так что вариант построить новый мост с другой стороны и пробраться тихо и без проблем, увы, не пройдёт, – протянул Йен с разочарованием. – Было бы у меня чуть больше силы…
– Я одолжу!
Он посмотрел на мои руки и сжал пальцы в кулак с очевидным сожалением во взгляде.
– Не поможет. Есть предел тому, сколько силы способен усвоить обычный человек, пусть даже лантерн. Поищем другие пути. В принципе, есть вероятность того, что кукла мощная, но несбалансированная, и защита у неё хромает, – добавил он.
Когда птица и монстр завершили круг почёта – быстрее, чем я рассчитывала – и вновь появились в поле зрения, Йен сделал резкий жест рукой. Птица окуталась розоватым сиянием – и, неожиданно развернувшись, врезалась в преследующее её чудовище.