Продана замуж
Шрифт:
Потом чувствую, как меня во что-то бережно заворачивают.
Через секунду, судя по прохладе и свежему воздуху, который ударил в ноздри и по оголённым участкам тела, мы оказываемся на улице.
— Карим Рамзанович, что с Софией?
Где-то вдалеке слышу голос запыхавшейся Насти — служанки.
— Мы в больницу. Пока не знаю! Она беременна. Скорей всего угроза.
— Божечки! Вот, держите, это ваши вещи, схватила, что первое в руки попалось. Вы ведь совсем голым выскочили
— Спасибо, переоденусь в машине.
— Буду молиться за вас!
Зачем молиться…
Всё давно решено.
Решения принимает только ОН!
Меня ничто, и никто не спасёт, если дьявол уже всё решил.
Его воля нерушима. Этот человек непобедим. Потому что наделён невероятной властью, которая не знает границ.
Я всё ещё плохо вижу и не чувствую тела, только боль.
Наверно у меня шок.
Потом понимаю, что мы оказываемся в машине.
Слышу рёв мотора, очередной нервный приказ супруга:
— Гони, сука, иначе пристрелю!
Я говорила, что уже видела Асадова в гневе?
Нет, я ошибалась.
Тогда, после побега и стрельбы, это были цветочки.
Не передать словами какой он страшный и опасный человек сейчас.
Каким-то образом он успевает натянуть на себя одежду, пока я лежу рядом на сиденье, дрожа от боли. Немного прихожу в себя, покидая состояние прострации, когда муж с несвойственной ему заботой кладёт меня к себе на колени, одной рукой обвивая талию. Его руки дрожат. Я это прекрасно замечаю.
— Больно, — всхлипываю, сжимаясь в комок на его коленях, как какой-то раненый котенок, которого спасли от гибели, вытащив из грязной канавы.
— Потерпи, потерпи, София. Скоро будем.
Неожиданно рука мужчины ложится на мою голову. Карим мягко и нежно проводит ладонью вниз, поглаживая мои волосы, лаская утонченными пальцами каждую прядь.
Это как сильная встряска!
Как ведро ледяной воды в лицо.
Карим меня гладит. По-настоящему. Это случилось впервые.
Именно вот так вот, с такой искренней нежностью и отчаянием.
Прижимаясь к нему, я ощущаю странные вибрации.
Дрожь.
Он дрожит. Ему страшно!
Но, следуя ледяному имиджу, пытается это скрыть.
— Не понимаю, Карим, с чем ты борешься внутри с-себя? Почему давишь всё тепло в душе? Ты не такой. Я знаю. Я по глазам вижу… Ты другой. Вот здесь.
Еле-еле ослабленную руку поднимаю и на грудь ему кладу, сжимая.
Бам. Бам. Бам.
Дьявольское сердце стучит как механический молоток.
Еще сильней, чем было!
Я брежу. Меня лихорадит.
Поэтому я позволила себе обратиться к мужу на «ты», нарушая правила.
— Печку включи, быстро! — грозно распоряжается охраннику, что сидит впереди,
Я внимательно смотрю в лицо Карима, а он намеренно отводит глаза в сторону. Боится, что увижу слабость на дне чёрных бездн.
Почему он боится быть слабым?
Поэтому агрессия — это попытка спрятать слабость.
Лучшая защита — нападение.
В голове будто что-то щёлкает.
Я начинаю что-то понимать!
Догадываюсь.
Сейчас почти читаю Асадова как запретную книгу.
А потом признаюсь. Думаю, это его заденет. Несомненно.
— Знаешь, у меня почти не болит. Когда ты рядом. Мне стало легче. Я…
Дёргается.
Лоб мужчины мигом покрывается испариной.
Сильно челюсти сжимает, перебивая.
— Ты бредишь, София, просто бредишь! Лучше п-помолчи…
Он заикается!
Не получается играть роль тирана!
Так я и думала.
Он лишь играет…
Но когда же я наконец узнаю причину его дьявольской натуры?
— Я влюбилась. С первого взгляда. Тогда ещё, на балу.
Не знаю, зачем я это говорю.
Говорю и плачу.
Потому что это правда!
Я не врала ему о своих чувствах.
Это несправедливо.
Люблю его! Люблю!
Тирана, деспота, мерзавца такого.
И сама не знаю почему!
Думала Мишу любила, но я лишь просто обманывала себя, хотела сбежать, родителям что-то доказать, на зло пыталась это сделать, чтобы бунт показать.
Но с Мишей я никогда не испытала то, что испытала к Кариму.
Виной всему тот яркий поцелуй в день нашего знакомства
Проклятый дьявол меня им словно отравил.
Хочу видеть лицо мужа, его глаза! Но он жмурится. Специально. Ничего не комментирует, лишь сильнее к себе прижимает, железной хваткой, а потом дверь распахивается и нас окружает бригада враче.
Приехали.
Меня укладывают на каталку и быстро куда-то везут — в один из сотни кабинетов огромного медицинского центра. Подвозят к аппарату УЗИ и быстро делают диагностику.
Сейчас мне стало немного легче. Боль отступает. Но по ощущениям я как будто проглотила камень. Живот стал непривычно твёрдым.
Врач, немолодой мужчина в белом халате, который проводит исследования, оглашает результат, глядя в монитор.
— Ваша супруга действительно беременна. Срок маленький. Четыре-пять недель. Плохие новости… Сейчас я наблюдаю угрозу выкидыша, но мы можем помочь. Вы хотите сохранить ребёнка?
Врач замирает, с опаской смотрит то на меня, то на Карима.
А я только на Карима. Умоляющим взглядом побитой собаки.
Слово за ним.
Так было. Есть. И будет.
Я слабое звено семьи.