Проданная чернокнижнику
Шрифт:
Он поймал мои пальцы, поднес их к губам, поцеловал. И все это — не сводя с меня пристального взгляда. Клянусь, если бы только он отвлекся хоть на секунду, если бы прикрыл глаза, то ничего бы не заметил. Но он смотрел слишком внимательно, явно следя за моей реакцией. И боюсь, я не сумела скрыть страха, когда он представился:
— Алрик Харт к вашим услугам.
Глава 35
Я спешно потупила взор, пытаясь выгадать хотя бы несколько секунд, чтобы
Будто подслушав мысли, Алрик Харт вновь заговорил:
— Вы побледнели?
Я спешно мотнула головой, но только мужчину это не убедило.
— Не стоит лгать. У вас все равно это не получается.
Грудь стянуло страхом. Кровь в ушах зашумела так громко, что почти заглушила звуки людного зала. Я подняла взгляд. Встретила внимательный прищур, почувствовала, как испуганно дернулось сердце, но нашла силы улыбнуться.
— Прошу прощения, айр Харт. Я не хотела вас обидеть и сожалею, если моя реакция вас оскорбила.
Темная бровь насмешливо изогнулась.
— Вот так прямо? И никаких попыток убедить меня, что я все превратно понял?
— Вы все поняли верно, айр. Глава ведомства имперских палачей не может не пугать. Но, если позволите, я замечу, что это страх не перед вами, а скорее перед собственной фантазией и услышанными сплетнями.
Алрик Харт хмыкнул. Немного склонил голову к плечу, разглядывая меня. Он смотрел все так же внимательно, но теперь не оценивая, а с интересом — будто силился что-то понять.
— А вы необычная айра, Эвелин.
Я благодарно улыбнулась и попыталась ускользнуть вбок, но Алрик не позволил. Зеркально повторил мое движение и с галантным поклоном протянул руку.
— Надеюсь, несмотря на все ужасы сплетен, вы не откажетесь разделить со мной танец?
Проклятье! Я не могу танцевать с ним! Где же Самаэль?
Взгляд против воли заскользил по толпе.
— Смелее, Эвелин, — вновь привлек мое внимание Алрик.
Отказать будет грубо. Это может родить непонимание, ненужные вопросы, опасный интерес. Лучше согласиться. Продержаться всего пять минут и под благовидным предлогом скрыться.
Мысли еще только выстраивали цепочку действий, а я уже вложила чуть подрагивающие пальцы в широкую ладонь. Сжалась, заметив торжество во взгляде палача, но сумела не выдать страха.
Мы вернулись к танцующим парам и легко поймали общий ритм. Рука Харта скользнула мне на талию и сжала — не больно, но ощутимо.
— Вы напряжены, — заметил он, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза.
— Я плохо танцую.
— И боитесь, что если наступите мне на ногу, в тот же миг лишитесь собственной?
— усмехнулся он.
Шутку я не оценила, но постаралась улыбнуться весьма убедительно. Судя по всему, недостаточно — жесткие губы Априка на
— Эвелин, это просто танец. А мы оба просто гости на вечере императорской четы. Не стоит усложнять. Или, — он прищурился, — вам есть что скрывать?
— Всем есть что скрывать, — заметила я, глотая тугой комок страха, подскочивший к горлу. — Хотя бы имена доверенных портных и цирюльников.
Алрик улыбнулся. Причем, как мне показалось, уже менее колюче, чем прежде.
— И в этом вы правы.
Он вел уверенно, я бы даже сказала — решительно. Иногда казалось, что танцующие расступались перед ним, спешно уходя в стороны и освобождая место. Будто весь зал был для него одного, и Алрик Харт пользовался этим в полную меру. Его движения были резче и шире, чем предполагает танец. Но самым невозможным, почти волшебным образом именно танец Харта казался правильным. Настоящим. Это остальные ступают неумело, это их па не попадают в общий ритм. Их, не Харта.
Взгляд карих глаз внимательно следил за мной. Без прежней цепкости, но все с тем же интересом, что зародила в мужчине моя честность.
Главный имперский палач опасен. Он убьет меня, если прознает о даре Одни. Он убьет Самаэля. Я знала это. Знала и боялась Алрика Харта. Но при этом какая-то часть меня тянулась навстречу, будто любопытный щенок. Осторожно принюхивалась, вслушивалась в интонации голоса, ловила мимику на красивом лице.
Почему-то вспомнились слова Тейдена, что, несмотря на знатность и богатство Харта, немногие охотницы за мужьями решаются приблизиться к нему. Теперь я начинаю понимать, почему. От Харта веет силой. Не просто силой — мощью. Как от надвигающегося снежного бурана — такого, в котором теряется все. В котором исчезает мир и стирается грань между небом и землей. Это стихия, попав в которую погибаешь… или выживаешь, но становишься другим. С обожженными снегом щеками, с часто бьющимся сердцем, но при этом с пьянящим ощущением свободы
— самой жизни, которая чувствуется как никогда полно.
Мы не разговаривали. Двигались, разрезая толпу, и неотрывно смотрели друг на друга. В этом взгляде не было страсти, пусть со стороны и могло показаться иначе. Скорее, мы оба — и Алрик, и я — пытались разглядеть за внешним лоском суть. Увидеть тайны и страхи друг друга.
Когда музыка остановилась, замерли и мы. Я присела в реверансе, Харт поклонился. Выпрямился, вдохнул, явно собираясь, заговорить, но я его опередила:
— Благодарю за танец, айр. Это было незабываемо.
— О, поверьте, для меня тоже.
— А сейчас прошу простить, я вынуждена вас покинуть.
— Так стремительно? — Харт вопросительно повел бровью.
— Я обещала танец, — ответила с улыбкой. Мысленно возликовала, заметив у столов с закусками Тейдена, и, снова поблагодарив Априка за внимание, поспешила скрыться.
Сердце стучало испуганно быстро. Эхо его ударов расходилось по телу, как круги по воде от брошенного камня, отдавалось мелкой дрожью на кончиках пальцев. Смогла ли я пережить этот буран? Смогла ли не выдать нашей с Самаэлем тайны? Надеюсь.