Проданная невеста
Шрифт:
— Да нет, знакомы, — улыбнулся брюнет. — Просто ты забыла. Я — Дарнвилл. Дядя Блайвора и… — он на мгновение запнулся, — отец Риндаля.
— И регент Иннарии, — дополнила девушка. Это она помнила.
— Да, и регент тоже, — подтвердил мужчина. — А ты…
— Вика, думаю, тебе необходимо поспать, — перебил его Блайвор. Он не знал, что именно собирался сказать дядя, но как бы ни что-то сейчас лишнее. — Иначе головная боль не пройдет. Магический удар плюс переутомление — для твоего организма это явно перебор. Давай я
Он подхватил девушку на руки и почувствовал ее напряжение. Да, как он и опасался, после попытки поцеловать «ни с того ни с сего» она относится к нему настороженно.
Блайвор положил Вику на постель.
— Я пришлю кого-нибудь помочь тебе переодеться, — пообещал он, направляясь к двери.
— Не нужно! Я сама, — воспротивилась девушка.
Села на кровати. Но голова закружилась так, что она сразу рухнула обратно на подушки.
— Сама — ты не в том состоянии, — грустно констатировал Блайвор и вышел.
Пока перебарывала головокружение, появилась Акита, жена Клафта. Женщина очень ловко переодела ее в ночную сорочку, хотя сама Вика была практически неспособна шевелиться.
Вообще ощущала она себя совершенно не в своей тарелке — это тревожное чувство, будто забыла что-то очень-очень важное, и никак не можешь вспомнить. Оно преследовало Вику неотступно, несмотря на головную боль, несмотря на дикую усталость. Не позволяло расслабиться и заснуть.
Конечно, она действительно забыла целых четыре дня. Но это не так уж много, и было ли в них нечто такое уж архиважное?
Последнее, что она помнила до лаборатории — как переживала из-за предательства Антона. Однако сейчас подлость жениха уже не будила в душе страдания, не отзывалась мукой — как будто все отболело и перегорело годы назад. Наверное, это тоже странно?.. Или нет?
Додумать Вика не успела — вернулся Блайвор. Принес ей какие-то лечебные травы. Сам. Вероятно, и приготовил зелье собственноручно. А раньше вроде бы слугам поручал…
Но поразмыслить над этим тоже не сложилось. Едва Вика допила отвар, как глаза закрылись сами собой.
Блайвор вышел из спальни. За дверью уже дежурила стража. Он распорядился выставить охрану возле всех покоев: Викиных, Риндалевых, дядиных, даже своих — за исключением Латониных. Но ей-то уж наверняка не угрожала никакая опасность.
Блайвор направился прямиком к себе. Прежде чем браться за поиски яда на посуде и его дальнейшее исследования, необходимо было отдохнуть. Хотя бы несколько часов. Он валился с ног еще после спасения Риндаля. А происшествие с Викой выкачало его резерв не то что под ноль — до отрицательных величин.
Зайдя в покои, Блайвор стянул с себя одежду и рухнул в постель. Но сна не было ни в одном глазу.
Одиночество на широченной кровати оказалось невыносимым. Как быстро он привык к Викиному теплу, ее мерному дыханию рядом. А без нее королевские апартаменты напоминали
Еще никогда его отношения с женщиной не развивались столь стремительно, а главное — на лигу не подходили к той степени близости, что он ощущал с Викой. По правде сказать, он давно решил, что любовь — попросту не его тема. Ни к одной представительнице противоположного пола он не испытывал серьезных чувств. Одиноким Волком его прозвали недаром — без обязательств, без привязанностей ему было удобней.
Но, появившись из другого мира. Вика перевернула в его жизни всё. Ее обществом он не тяготился ни мгновения. В ее глазах читал тайнопись неизведанных чувств. Ради ее улыбки готов был сдвинуть горы. О ней хотелось заботиться. И было желание бросить мир к ее ногам? А вот это уже пошлость! Вика как раз не из тех женщин, в крови у которых потоптаться на чужих костях, и уже в этом ее особенная прелесть. Но разделить с ней свой мир хотелось безумно.
В общем, счастье, казалось, так близко.
А теперь Вика не помнит ничего, что между ними было. Если он узнает, кто с ней это сделал — зубами порвет на мелкие кусочки! Только в отношениях с Викой это вряд ли поможет. Равно как и рассказы о том, чего она не помнит. Вика слишком рациональна, чтобы принять на веру. Утверждая то, чего нет в ее собственной памяти, он лишь вызовет протест, а как следствие — и вовсе отторжение.
А вспомнит ли она завтра? Или через день? Или хоть когда-нибудь… Надежды немного.
Похоже, выход у него лишь один: покорить ее сердце заново. И вот тогда оно наверняка вспомнит всё.
Правда, и Риндаль не станет дремать. Второй раз шанса уж наверняка не упустит!
Вот проклятье!
И как же плохо без нее даже один день, даже один час!.. Как больно осознавать, что в ее сердце чувство к нему стерто. Стерто какой-то тварью, которая, кстати, покушалась, как пить дать, на него самого.
Но это сейчас волновало не слишком. Ощущение потери затмевало всё.
Но поспать все-таки необходимо. Блайвор посмотрел на подушку рядом — вчера на ней спала Вика.
Вчера он обнимал ее и считал своей. Девушку. А сегодня ему остался лишь этот мешок с пухом. Блайвор взял подушку — она еще хранила Викин запах — прижал к себе, вдыхая несравнимый ни с чем аромат любимой женщины.
Всё, спать! Подушку он так и не выпустил…
Проснулась Вика лишь утром следующего дня. Голова, по счастью, почти не болела. Но и память не вернулась, четверо суток по-прежнему оставались чистыми листом.
А еще ужасно хотелось есть. Поэтому, быстро приняв водные процедуры, она поспешила в столовую. В конце концов, всего четыре дня — не такой уж большой срок, чтобы потерять из-за них покой и аппетит.
За столом Вика обнаружила одного лишь Риндаля. Других пока не было.