Проданная невеста

Wolf Lita

— Почему ты ничего не делаешь, чтобы вернуть Вику? Одного букета роз явно маловато. Я б, на твоем месте, в лепешку расшибся и на шаг от себя не отпускал!

— Вот почему ты вызвался неотступно стеречь Наташу, — засмеялся Блайвор.

— Не поэтому. Но ты от вопроса не уходи. Почему не расскажешь Вике о том, что между вами было, не поможешь ей вспомнить?

— Она не примет на веру то, чего не помнит. Внутренне не примет, понимаешь? И у нее пойдет подсознательный протест. Но я не сомневаюсь, чувство ко мне, если оно было настоящим, обязательно

пробьется сквозь эту злосчастную полосу беспамятства вновь. Конечно, ему следует помочь, и, я не спорю, один букет цветов — безумно мало. Но что поделать, если с чем-то еще пока не складывается.

После исчезновения сестры Вике никак не до романтики.

— Уверен? — ехидно переспросил Кворн. — А по-моему, Риндалю очень даже удалось увезти ее на романтическое свидание!

— Вике было необходимо расслабиться, хоть на пару часов перестать думать о сестре. Поэтому я их и отпустил.

— Но почему ты не увез ее на свидание сам?! — вопросил в непонимании конюх.

— Потому что у меня не получилось бы отвлечь ее от беспокойства. Видишь ли, Риндаль владеет особой магией. Не знаю, как точно назвать ее…

— Ментальная? — насторожился Кворн.

Блайвор помотал головой:

— Нет. Это не магия мозгового насилия, как ментальная. И она вовсе не столь неотвратима даже для немага. Может быть, ее можно назвать магией обольщения… Или скорее — магией настройки на нужный лад. Одним словом, Риндаль способен создать у представительницы противоположного пола нужное ему настроение. В данном случае, ему удалось отключить Вику от тревог. Вот и пусть отдохнет от них.

— Блайвор, ты ходишь по краю пропасти, — покачал головой Кворн. — Если с тобой она будет ощущать весь груз проблем, а с ним ей будет просто легко и приятно — не боишься, что его она и выберет?

— Не боюсь. Я верю, что истинное чувство магии не победить. К тому же Вика не из тех, кто зарывает голову в песок.

— Ох… — выдохнул Кворн. — Решать, конечно, тебе. Но я бы, на твоем месте, так не рисковал.

Пусть даже в заботе о девушке.

— И это говорит мне тот, кто в заботе о девушке, рискнул своей рукой. Повезло, что Латона не стала настаивать на более суровом наказании.

— Блайвор, я рисковал собой, а не отношениями. А ты, значит, как Риндаль, не умеешь?

— К сожалению, нет.

* * *

— Риндаль, нет! — в последний момент Вика отвернула голову. Мягкие губы коснулись щеки. — Я же просила тебя не гнать лошадей.

— Прости… — выдохнул мужчина ей в щеку. — Но я люблю тебя. И сдерживать лошадей мне не так-то просто, — он улыбнулся как бы виновато.

— Ринд, прошу тебя, не надо, — она отстранилась.

Риндаль отпустил ее плечи.

— Что — не надо? Про любовь? Но это правда, — в ореховых глазах отразился омут безысходности. —

Ты зацепила меня с самого первого дня. Поначалу я не думал, что всё окажется настолько серьезно… А теперь просто схожу по тебе с ума!

Вика не знала, что ответить. Она видела, что каждое слово ему дается с болью.

— Ладно,

красавица, извини. Больше не буду, — в глаза попыталось вернуться дерзкое выражение, но его выбило оттуда словно нечто чужеродное.

Риндаль развернулся и решительно направился к пропасти. У Вики в горле застрял немой крик. Но, к счастью, прыгать он не собирался. Только притянул за веревку качели и привязал их к дереву.

— Едем, красавица.

* * *

Вернувшись в замок, Вика хотела поговорить с Блайвором. Сказать, что не обижается за те слова, что понимает его боль утраты. Но вместе с тем и объяснить, что нельзя стричь под одну гребенку целую расу, что и оборотни тоже все разные.

Возле двери в королевские покои она столкнулась с Клафтом.

— Милорд спит, миледи, — сказал ей слуга. — Если у вас ничего срочного, прошу вас, не будить его.

Милорд за последние дни совершенно вымотался.

— Абсолютно ничего срочного, — промолвила Вика. — А можно тогда поговорить с тобой? — откуда-то она точно помнила, что Клафт- человек.

— Конечно, миледи.

— Пойдем ко мне.

Девушка привела его в свои покои, усадила в кресло.

Собралась с духом и задала вопрос, который не давал в последнее время покоя:

— Не любит Блайвор людей, да?

— С чего вы так решили, миледи? — слуга явно удивился.

— Как я понимаю, рабы здесь только люди, прислуга из числа оборотней — свободные?

— Мы тоже не рабы, — возразил Клафт. — В Иннарии вообще нет рабства.

— Но ты же говорил, что Блайвор купил тебя на невольничьем рынке, — напомнила Вика.

— Все правильно, миледи. Меня продали в рабство за долги. Сын у нас заболел, младшенький. Лекари от него быстро отказались. А маги — те долго деньги выкачивали, пока мне уже в долг брать стало не у кого.

Милорд приобрел меня в Ворготе, это город на пограничной реке Залмис, но стоит он на ласвийской стороне. И родом я из Ласвы.

Иннарийцы нередко так делают — покупают в Ласве рабов и освобождают с условием, что человек должен отработать уплаченную за него сумму. Милорд, с учетом назначенной за меня цены, предложил мне договор на пять лет. А я по первости струхнул, чуть вовсе не отказался.

Дело в том, что практически никто из Иннарии не возвращался, и каких только слухов у нас не ходило: и что обманывают оборотни — навечно в рабстве оставляют вместо того чтобы отпустить, и что вовсе сжирают работников по окончании срока службы.

А потом подумал: в Ласве-то рабство пожизненное, а если на рудники продадут, так и недолгой эта жизнь будет — неизвестно протяну ли я там хотя бы пять лет. А тут какой-никакой шанс к семье вернуться.

Вдруг не обманывают волки?

Милорд не один в Воргот приезжал, впятером они были, рабов купили шестнадцать человек. И вот едва мы с рынка вышли, оборотни нам предложили: мол, если у кого есть семья, можно взять ее с собой.

Или написать, кто не из Воргота, чтобы приезжали в Иннарию следом.