Проданная невеста
Шрифт:
— Пойдем в тепло, — Вика потянула ее за руку. Она достаточно намерзлась в лесу, да и сестра выбежала во двор, даже не накинув плащ.
Вика привела ее в свои бывшие покои. Первым делом разожгла огонь в камине, хотя холодно в помещении не было — магическая система отопления замка работала исправно, при том что дров тратилось минимальное количество.
— Садись, — Вика указала на кровать и, сняв плащ, опустилась рядом.
Наташа нервно теребила юбку.
— Я думала, что ты испугаешься такого предсказания и отменишь
Вика нахмурила брови:
— Знаешь, про Антона я не поверила — хотя и зря, конечно. Но мне эта твоя выдумка с Блайвором нервов попортила, он ведь тоже синеглазый.
— Прости, — повторила Наташа. — А насчет Антона, на самом деле, тебе повезло, что я вас разлучила.
Тварь он, каких мало! Не знаю, о чем я думала… Втемяшила себе, что это он тебя не любит, а во мне якобы не чает души. Но бывали моменты, когда мозги прояснялись, и становилось страшно, с кем я связалась! Он же думал, что я тебя убила, и ему было всё равно! — в голосе Наташи зазвучал надрыв. —
Понимаешь — всё равно\
Вика тронула сестру за руку и почувствовала, что ту всю трясет:
— Успокойся. Забудь о нём. Давай о нас поговорим. Что ты, кстати, собиралась сделать со мной после того, как заняла моё место?
Она испытующе посмотрела на сестру. Та глаз не поднимала, но проникающий в самую душу взгляд определенно чувствовала.
— Уж убивать точно не собиралась! Илья должен был увезти тебя к себе в клинику и подержать там… пока всё не образуется.
— Образуется — что конкретно? — насела Вика.
— Ну… пока Антон не влюбится в меня… пока мы с ним из свадебного путешествия не вернёмся… — промямлила Наташа.
— А дальше-то что?
— Я думала, Антон уже будет моим, и ты ничего не сможешь сделать. А папа… Поругается, конечно.
Может, карманных денег лишит на месяц или даже на несколько. Но в конце концов простит.
Вика смотрела на сестру и не верила, что говорит со взрослым человеком. Такое ощущение, что перед ней пятилетняя девочка — съевшая без разрешения конфеты из вазочки.
— Вик, я знаю, что была жуткой дурой! — не выдержала этого взгляда Наташа, и из глаз брызнули слезы.
— Но тогда правда так думала! А Илья предлагал как-то внушить тебе, что ты это я…
— Что?! — вскричала Вика в ужасе. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно, какой участи она избежала лишь благодаря случайному вмешательству Блайвора. Внутри вскипел гнев. Захотелось надавать сестре пощёчин — от души так, за всё «хорошее».
— Но я вообще-то против была… — бормотала Наташа, вся съёжившись. — Как бы я тебя всю жизнь-то играла… Раскусили бы меня не через месяц, так через два. Но Илья убеждал, что так просто папа мне это не спустит… И ты тоже…
Вика смотрела на сестру, сидевшую с совершенно потерянным и несчастным видом, и ее вдруг посетила мысль, уж не подпаивал ли Илья Наташку чем-нибудь для размягчения
Вика погладила сестру по спине, ощутив дрожь тела под рукой.
— Ты хоть понимаешь, что стереть личность это, по сути, то же убийство?!
Наташа закивала низко опущенной головой:
— Понимаю. Теперь понимаю. А тогда…
Она задрожала сильней. Вот только не хватало довести сестру до нервного срыва. Вика обняла ее, притянув к себе:
— Всё, всё. Давай успокаивайся.
Наташа разрыдалась у нее на груди:
— Вик, прости меня, пожалуйста! Мне жутко стыдно, какой я была сукой!
— Натка, я простила. Правда. Успокойся, прошу, — у нее самой выступили слёзы — сердце разрывалось от жалости к сестре. Она ведь искренне переживает и раскаивается.
— И за то, что убить тебя пыталась, прости! — прорыдала Наташа. — Вообще не понимаю, как мне такое в голову пришло! Совсем уже от злобы чокнулась! Но мне теперь со стыда сдохнуть охота, как вспомню!
Клянусь!
— А вот насчет того, как ты хотела столкнуть меня со стены, Блайвор подозревает, что эту мысль тебе внушила Латона. Ужин она в тот раз решила вдруг пропустить ни с того, ни с сего. И мы с ним видели, как она из сада в крыло шмыгнула. Только тогда еще никто не подозревал, что она крутая менталистка.
Наташа подняла на нее заплаканные глаза:
— Слушай, а ведь наверняка гадина эта и внушила! Наговорить я, конечно, что угодно могла. Но чтобы до реального убийства додуматься… — она с молящим взглядом покачала головой.
— Я тоже уверена, что это Латона тебя «надоумила», — утешила сестру Вика и ободряюще улыбнулась ей. — Ну что, отныне будем жить мирно?
Наташа кивнула, утирая слезы.
— Ты ж скоро королевой станешь — поссоришься с тобой теперь. — в шутку пробурчала она. — А я, кстати, тоже замуж выхожу.
— За Кворна?
— Да. Он мне предложение сделал.
— Молодец! Я за тебя так рада! — просияла Вика.
— А я — за тебя!
И сёстры крепко обнялись. Так искренне — наверное, впервые в жизни.
Блайвор ехал на лошади рядом с отцом. Виллмар был таким, как он его помнил. А вот он сам — взрослым.
На нем была одежда, которой он никогда не носил, руки — в лайковых перчатках. И конь под ним тоже чужой.
Они о чем-то говорили, но Блайвор слышал только отца, а смысл разговора и вовсе ускользал. Его всё сильнее захлёстывала ненависть к Виллмару. Её причин Блайвор не понимал, но ощущал ее, как нечто совершенно естественное. Хотя с другой стороны, ужасался столь странному чувству к отцу.