Проданная невеста
Шрифт:
Китаец отворил дверь конюшни.
Снаружи, очень близко, так что Эйлиде пришлось сделать всего два или три шага по открытому пространству, стояла закрытая карета.
Это средство передвижения выглядело очень необычно и ничуть не напоминало экипажи, принадлежащие Дорану.
Эйлида вынуждена была сесть в карету.
Сиденье было твердое, без подушки. Китаец с косой уселся рядом с Эйлидой, а его спутник — напротив.
Они двинулись с места немедленно. Эйлида была в отчаянии: ее похитили, и Доран никогда не узнает, куда
Хотя нет, если ее похитили, то, конечно, потребуют выкуп.
Надо молить Бога, чтобы Доран как можно скорее заплатил им и спас ее.
— Куда вы меня везете? — решилась она спросить.
Китаец, сидевший напротив, явно не понял ее. Китаец с косой — он по-прежнему держал в руке нож — в ответ еще раз прижал палец к губам.
Эйлида была напугана, очень напугана. Но все-таки сообразила, что если бы они хотели зарезать ее, то уже сделали бы это.
Только бы Доран пришел на помощь, только бы спас ее!..
Она пыталась угадать, где они проезжают, но оба окна кареты были затемнены снизу больше чем до половины и пропускали мало света. Невозможно было увидеть никого из прохожих, а значит, и прохожие не разглядели бы того, что происходит в карете.
Ехали они долго, и Эйлида начала опасаться, что ее увозят из Лондона. Ее успокаивало лишь то, что по обеим сторонам видны были стены домов. Постепенно стены эти как бы приближались к карете — явно оттого, что улицы делались уже и уже. Видимо, они проезжали по бедным районам Лондона.
Эйлида еще раз убедилась в верности своего предположения, когда лошадь сильно замедлила ход: как видно, мостовую заполняла толпа, сквозь которую приходилось пробираться с трудом.
Все дальше и дальше увозят ее от Дорана, со страхом думала Эйлида, но вдруг карета остановилась.
Один из китайцев вытащил у себя из-за спины что-то вроде свертка материи. Вытащил, развернул — и Эйлида увидела плащ.
Китаец с косой приказал:
— Леди… надеть!
Возражать было бессмысленно. Эйлида поспешила сама накинуть плащ на себя, чтобы китайцы до нее не дотрагивались. Она затянула шнурок на шее и, обнаружив, что плащ с капюшоном, надела капюшон на голову.
Китаец открыл дверь и вышел из кареты; Эйлида поняла, что должна тоже выйти.
Она очутилась на короткой, узкой, грязной улице в толпе мужчин самых разных национальностей и общественного положения.
Мужчины разговаривали между собой, кричали друг на друга, некоторые были сильно пьяны, а двое затеяли драку.
Китайцы шли по обе стороны от Эйлиды, направляясь через мостовую к открытой двери.
Насколько Эйлида могла судить по одежде, мужчины, которых она видела на улице, были сплошь моряки.
Значит, ее привезли куда-то в район порта.
Времени для дальнейших наблюдений у нее не оказалось, так как ее ввели в комнату, где за столом сидел еще один китаец и принимал деньги от входящих.
Он поднял глаза на китайца с косой, тот заговорил с ним по-китайски,
Они втроем прошли за занавеску: китаец с косой первым, за ним Эйлида, а позади китаец, не понимавший по-английски.
Едва они вступили в какую-то комнату, Эйлида ощутила странный незнакомый запах и увидела, что комната освещена только двумя тоненькими свечками. Но комната не пустовала: по обеим сторонам ее на чем-то вроде деревянных полок Эйлида, к своему ужасу, разглядела лежащих мужчин.
Потом в глаза ей бросился огромный матрос-индиец, держащий во рту странного вида трубку, и Эйлида догадалась, что она в притоне для курильщиков, опиума.
Она читала о таких притонах в книгах и однажды даже говорила об этом с отцом. Она решила, что китайцы, хотят силой одурманить ее опиумом; и остановилась. Может, каким-нибудь чудом ей удастся выбежать на улицу и упросить моряков помочь ей?..
Китаец с косой, как видно, догадался, о чем она думает, и повторил:
— Идти! Леди… идти!
Второй китаец подтолкнул ее чем-то в спину, наверное, ножом.
Они прошли в следующее помещение, где несколько мужчин — китайцы, англичане и один африканский негр — курили опиум либо лежали одурманенные на нарах.
Эйлиде стало легче, когда они покинули и эту комнату, миновали короткий коридор и китаец с косой отворил какую-то дверь.
В комнате было окно, расположенное очень высоко, но оно по крайней мере пропускало некоторое количество света и воздуха.
Эйлида увидела, что здесь в отличие от опиекурильни дверь и стены сравнительно чистые, есть кровать и на ней свернутое одеяло.
Китаец оглядел эту очень маленькую комнату, потом жестом велел Эйлиде снять плащ.
Она повиновалась, потом, не в силах больше молчать, сказала:
— Пожалуйста, объясните, зачем вы привезли меня сюда?
Китаец сделал неопределенный жест и, направляясь к двери, произнес:
— Тихо! Нет шум!
Снова он произносил с акцентом, но Эйлида поняла смысл.
Оба китайца удалились, закрыв и заперев дверь.
Эйлида села на кровать и в полном отчаянии думала о том, сколько же времени пройдет, прежде чем Доран обнаружит, что ее похитили.
Если он не заплатит выкуп, китайцы станут ее пытать. Она была очень напугана, однако понимала, что кричать бессмысленно, ее попросту одурманят опиумом.
Эйлида закрыла лицо руками и начала молиться не только Богу, чтобы он дал ей мужество, но и Дорану, в помощи которого так отчаянно нуждалась.
Доран Уинтон вернулся с похорон немного позже, чем предполагал. Он добрался до Лондона около шести часов и думал, что ему снова придется приносить извинения Эйлиде.
Чем она занималась целый день? Нет, чем скорее она обзаведется приятельницами, с которыми станет проводить время в его отсутствие, тем лучше.