Проданная Польша: истоки сентябрьской катастрофы
Шрифт:
И второе. Затем, что режим «санационной» Польши не просто должен был спровоцировать Германию на кровопролитие — этого было бы крайне недостаточно. Польша должна будет исполнить роль застрельщика Большой Европейской Войны. Главной войны — между Германией и пришедшим на помощь гибнущей Польше Советским Союзом. Причем так, чтобы, даже погибнув, оставить властителям мира casus belli для продолжения войны с немцами до последнего европейца.
Поляки, бывшие до весны 1939 г. идейными союзниками нацистов, планировавшие совместный с Германией поход на Восток, всегда были готовы эту самую Германию подвергнуть огню и мечу —
Иными словами — использовав, во-первых, откровенную недалекость польского военного и гражданского руководства, их шляхетский гонор, их тупое зазнайство, пренебрежение другими народами, и, во-вторых, пообещав последним не оставить их своими щедротами после неизбежного краха польского государства — определенные круги Запада нашли в лице Польши идеального провокатора для разжигания всеевропейского военного пожара.
Обязательства британского кабинета («Военные гарантии 31 марта 1939 года») с самого начала имели вполне реальные последствия. Они отводили от Лондона угрозу того, что Польша может, подобно Австрии, Чехословакии и Румынии, капитулировать перед гитлеровскими требованиями, а в результате возникла бы опасная для западных держав стратегическая обстановка.
Более того, «гарантии» открыто противопоставляли Польшу фашистскому рейху и тем самым неминуемо делали ее жертвой агрессии. Правящие круги Второй Речи Посполитой отлично понимали, куда они ведут свою страну — но «верность» западным хозяевам для них была важней, чем интересы собственного народа.
Поляки 22 марта начинают частичную мобилизацию и подготовку к войне с Германией — а как же, вскоре Англия и Франция станут союзниками Речи Посполитой и ни в коем случае не дадут ее в обиду!
В свою очередь 3 апреля Гитлер подписывает план «Вайс» — план военного решения польского вопроса.
31 марта Англия выдает военные гарантии Польше — «дескать, не переживайте, никто вас обидеть не посмеет — мы все, как один человек, немедля встанем на защиту Речи Посполитой!»
28 апреля — немецкое руководство аннулирует германо-польский пакт о ненападении и дружбе. Это — последний звоночек. Точно так же СССР в свое время денонсирует советско-японский договор о ненападении, ясно давая понять островной империи, что следующим его шагом будет вторжение в Маньчжурию.
А поляки 11 мая отклоняют советские предложения о военной помощи в случае вторжения Германии! Ослепленные своими байками о мощи Войска Польского, руководители Польши в самых страшных снах не представляют себя союзниками коммунистической России.
Польша накануне вооруженного столкновения с сильным и безжалостным врагом, посягающим на часть польской территории, ни на какие компромиссы идти не желает. То есть — выбирает войну. Вернее — выбирают за нее.
Польша многократно слабее потенциального агрессора. Ее «союзники» если и помогут, то только морально (в крайнем случае — введут экономическую блокаду Германии). «Линию Зигфрида» атаковать они ни в коем случае не будут, десант на германском побережье Северного моря не высадят. То есть помощь Польше окажут исключительно добрым словом.
И Польша отвергает предлагаемую русскими помощь! Хотя, если быть объективным, в сложившейся ситуации от Польши уже мало что зависело.
Западные союзники всячески склоняют к помощи Польше СССР, даже несмотря на польский категорический отказ пропустить на свою территорию русские армии. А как же! Ведь это — один из ключевых моментов Большого Плана!
Посему в Москву отправляется миссия генерала Думенка и адмирала Дракса — уговаривать Советы помочь, в случае чего, Польше. То есть они предлагают Советскому Союзу помочь стране, с которой у него серьезные территориальные проблемы. Которая все эти двадцать лет рассматривала восточного соседа исключительно через призму прицела. И которая, ко всему прочему, не желает принимать эту помощь.
И СССР предварительно соглашается на эту авантюру.
Сталин терпеливо ждет от союзников предложений о компенсациях за вероятные военные риски.
У него есть что предъявить миссии генерала Думенка. Военная мощь Красной Армии (во всяком случае, по списочным данным) — громадна. Одних танков СССР готов выставить на линию огня девять тысяч штук — втрое больше, чем французы!
Сталин рассчитывает на внятное обозначение цены, за которую он свою военную мощь введет в бой. А также список гарантий того, что, вступив в эту войну, одним далеко не прекрасным утром он не увидит, что вся союзная рать подписала с Гитлером сепаратный мир, условием заключения которого стала передача Германии — в качестве компенсации за ущерб и хлопоты — Советской Украине!
Посему советское руководство ставит главным условием подписания союза с западными «демократиями» и Польшей следующее: русские армии — если уж Советскому Союзу предстоит вступить в этот сомнительный антигитлеровский альянс — должны войти на территорию Польши и вести войну с Германией там. Зачем? Затем, чтобы Польша элементарно не спрыгнула. Вполне логичное требование СССР!
И потом. Раз уж вступать в войну за чужие интересы — то хорошо бы получить за это что-то материальное. То, что можно будет предъявить советскому народу в качестве оправданий за пролитую русскую кровь.
Когда СССР вступал в войну против Японии — несмотря на то, что антияпонская пропаганда в Советской России никогда не стихала, Сталин посчитал необходимым оправдать свои действия перед советским народом. Во-первых, местью за позор Цусимы и Порт-Артура и, во-вторых, существенными территориальными приобретениями Советского Союза в случае победы. И наши потери — около тридцати тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными — можно считать компенсированными Курильскими островами и южной частью Сахалина.
Союзники в обмен на УЧАСТИЕ в предстоящей войне не предлагают Сталину НИЧЕГО!
Германия готова за НЕУЧАСТИЕ в этой же войне предложить Сталину ВСЕ…
Что выберет любой здравомыслящий политик, думающий об интересах собственной страны? Как вы думаете?
Сталин должен был, по сценарию Лондона и Парижа (за спиной которых хитро ухмылялся Вашингтон), «встать на защиту» Польши. И через несколько дней после ее падения лицом к лицу встретиться с недружественной Германией, где-нибудь на Сане или Нареве. На линии соприкосновения сошлись бы две мощные военные группировки, вооруженные до зубов, к тому же относящиеся друг к другу с плохо скрываемой ненавистью.