Проданная зверю

В больнице воцарился хаос.

Сначала я услышала протяжный вой сирены, оповещавший о нештатной ситуации. И стоило только донести голову до подушки! Стиснув зубы, выглянула из ординаторской и направилась по лестнице вниз — лифта сейчас не дождешься. Но когда оказалась на первом этаже — остолбенела: двери проходной распахнуты настежь, на улице толпились неотложки, заливая половину этажа зловещим миганием красных маячков, а у входа суетились работники с носилками.

— Что случилось? — приблизилась к стойке приемного отделения, опасливо поглядывая в коридор.

— Какая-то

резня в центре, — не глядя на меня, пролепетала дежурная. Весь этаж тонул в криках врачей и стонах пострадавших. — Шла бы ты отсюда, Теа…

Я только раздула ноздри и сжала губы, задвигая приступ возмущения подальше — все же совет был неплохим. Только стало поздно.

— Саймон, берешь этих! — голос главврача каким-то чудом прорвался через этот хаос. И когда только его успели выдернуть посреди ночи? — Гордон! Вези эту женщину сразу в операционную! Через десять минут готовность! — Мне казалось, он даже вдохов не делает, раздавая указания. — Теа! — Я вздрогнула, но как раз в этот момент Клоузу подогнали очередные носилки. Согнувшись над ними, он уже через несколько секунд вскинул голову: — Теа, этого в реанимацию!

Я судорожно кивнула, сглатывая. Вот какого черта я вообще спустилась?

— Быстрее! — заорал Клоуз, и я рванулась, показывать путь санитарам с каталкой.

На ходу меня ошпарило пониманием — я забыла рацию! Как теперь готовить реанимационную — понятия не имела. Когда створки лифта закрылись, показалось, я оглохла.

— Не жилец этот, что ли? — послышался голос одного из санитаров.

Я машинально скосила глаза на носилки, понимая, что тело в пропитанной насквозь окровавленной толстовке и надвинутом на половину лица капюшоне еще нужно будет добыть. Похоже, мужчина натренированный — на одной руке задрался рукав, являя мне крепкое, обвитое тугими мышцами предплечье.

— Не знаю, — нахмурилась я, возвращаясь к мысли, что на меня повесили жизнь этого полутрупа.

Может, я сплю?! Что это за чертов кошмар такой?!

Вылетев на этаже, прыжками пронеслась по коридорам в реанимацию и сразу же схватила стационарный телефон. Следом вбежали санитары с подопечным, но едва переступили порог, поставили носилки и бросились обратно к лифту.

Дозвониться до центрального пункта стало невозможно. Я, все больше нервничая, наяривала на все номера, поглядывая на унылое зрелище у входа — тело, трагически свешенная с носилок рука… Такого я еще не успела повидать здесь. Ну куда мне! Только-только начала отрабатывать наказание суда — триста часов общественных работ. И первая же ночь, кажется, будет стоить мне нескольких лет жизни.

— Вашу мать, возьмите трубку! — обернулась к аппарату, уже чуть ли не подвывая.

Разве может быть такое, что больница не справляется с наплывом пострадавших? Но ведь это может стоить людям жизни!

Бросив трубку, я растерянно шагнула к носилкам:

— И что мне, блять, делать?! — выругалась, вцепившись в борт каталки.

Грудь мужчины никак не выдавала, что он дышит. Склонившись над ним, я откинула капюшон, намереваясь поискать признаки жизни. Под ним оказалась маска. Черная, глянцевая, открывающая только подбородок и губы. Не задумываясь, решительно схватилась за нее. А потом две вещи произошли настолько быстро, что едва отметила это своими усталыми мозгами. Первой мелькнуло

запоздавшее наблюдение, что рука не свисает с каталки. Второе — эта рука вдруг метнулась к моему горлу так быстро, что я даже испугаться не успела. Мужчина открыл глаза и рванул меня за шею к себе.

Сомнительное удовольствие смотреть на свое отражение в глянцевой поверхности маски, пока ее хозяин впивается взглядом в лицо. В карих радужках его глаз переливалось живое пламя. А когда из горла мужчины вдруг раздался животный рык, я, наконец, отмерла и задергалась, обхватив ладонями его запястья, но никакого эффекта это не возымело. Он рывком сел на кушетке, не отпуская меня, и быстро огляделся.

В жуткой тишине реанимации мое рваное поверхностное дыхание и стон показались оглушительными.

— Пусти, — прохрипела, — я ничего тебе не сделала!

Он перестал осматриваться и снова сфокусировал свое сомнительное внимание на мне. Волосы зашевелились на затылке от смутной догадки, кто он. Мужчина хищно раздул ноздри, втянув воздух по-звериному, потом скосил глаза на табличку на моей груди. Когда рука на шее исчезла, за шиворот скользнула горячая капля.

— Где выход? — прорычал он натурально, и я дернулась назад, больно врезаясь в острый угол стола. Но упасть мне не дали — он дернул меня за руку к себе так, что едва ее не вырвал: — Я спрашиваю, где выход? — процедил со злостью.

Зверь…

То есть человек с генетическими отклонениями (или модификациями — откуда знать простым людям наверняка?), о которых в городе слышали только из новостей. Мол, будьте начеку — эти мутанты среди нас. То труп найдут растерзанный, то на записи какой-нибудь городской камеры объявится странный мужик с горящими глазами и клыками… Все эти байки будоражили общество уже несколько десятков лет, но откуда взялся их источник — никто не знал.

— Там! — махнула я дрожавшей рукой на вход.

— Веди, — толкнул он меня перед собой.

— В больнице сейчас куча раненных, — затараторила сбивчиво, — вас вообще не заметят…

— Угу, — усмехнулся он, а в голосе проступили человеческие нотки. — Веди!

Мы прошли быстрым шагом по запутанным коридорам этажа к лестнице, но когда я уже собиралась толкнуть двери, зверь рванул меня к себе и закрыл ладонью рот, прислушиваясь. На лестнице послышался топот и звук нескольких мужских голосов.

— Куда спрятаться?! — рыкнул в ухо мужчина, а щеку красноречиво царапнуло когтями.

— Т-т-уда! — мотнула головой и задохнулась от стремительности, с которой он прижал меня к себе и рванулся в указанном направлении.

Душная кладовка встретила затхлым запахом мокрых тряпок и антисептиков. Зверь еле втиснулся спиной и вжал меня в себя чуть ли не до хруста моих ребер, чтобы двери закрылись. Тут же этаж наполнился криками и бурной деятельностью, но я не разбирала слов. В ушах шумело его тяжелое дыхание, нос забивало запахом крови и еще не пойми чего. Мужчина прижимал меня к себе за шею, закрывая рот ладонью, и я едва касалась пола носками балеток, распластавшись на его груди. Его быстрые вдохи будто выбивали воздух из моих легких, стало казаться — я задыхаюсь. Не соображая, начала подстраиваться под его ритм. Надышаться не выходило, а вот в какой-то транс меня начало утягивать — адреналин и его переизбыток могут творить всякое…